– Я и говорю, что смысл в тумане… – поправилась она.
– Ты хочешь сказать, что за туманы дают награды, Сова? – Пух что-то начал обдумывать.
– Не совсем так, Пух, – Сова недовольно щелкнула клювом, – философия, которую Ёжик пронес через туман…
– Мало пронес или туман не такой густой, раз на «Оскара» не вытянул, – Винни посмотрел на Ёжика. – Если бы в узелке был мёд, а не сено – больше было бы философии.
– Винни, ежи не едят мёд, – ответила за него Сова и убыла восвояси.
– Вот и хорошо. Никто их не заставляет есть. Пусть носят – всегда найдутся ценители прекрасного.
– И я тоже люблю мёд! – Пятачок с обожанием смотрел на Пуха.
– Сначала я нес варенье, – начал рассказывать Ёжик, – а затем угостил им друга Медведя…
– Это был неправильный туман, – Пух обиженно фыркнул, – не к тому другу привел. Затем он что-то прикинул в уме, предложил: – Скоро с речки туман опуститься, давай, Ёжик, вместе побродим.
– А ты звезды любишь считать? – обрадовался было Ёжик.
– Считай, не считай, а звезды не скушаешь, – Пух разочарованно посмотрел на небо.
– Я пойду, заодно встречу Филина, Собаку, Белую Лошадь… – засобирался Ёжик.
– Этой живностью меня не удивишь. Без горшка мёда – серые будни. А если бы ты внезапно увидел в тумане головы Совы, Ослика Иа, Тигры, Пятачка – тебя паралич разбил бы, Ёжик.
Звезды засветились на небе. Прохлада подступила со стороны речки, опустилась густая роса и скрыла небо. Пух поежился, сказал:
– Пора домой.
– И мне пора, – сказал Ёжик, вскинул узелок, шагнул в туман.
– А сколько звезд на небе, Ёжик?! – крикнул вдогонку Пятачок.
– Знал бы – не считал… – донеслось из белесой пелены.
март 2023 г.
Мара недобро посмотрела на сына:
– Опять в командировку, добряк ряженый? В кого и уродился, непутевый.
– А я здесь причём, матушка? Сопротивляются!
– Неужели сил природы и веры людей в неизбежность зла тебе не хватает, чтобы ломать их сопротивления смерти?
– Видать, вера на лучшее сильнее.
– Отними у человека надежду и он твой.
– Надежду отнять у человека можно, матушка. А чудо исцеления его души предотвратить нельзя. Оно, чудо, не подвластно ни людям, ни мне, ни тебе.
– Ступай, уж. Да без подарков для меня не возвращайся.
– Будут тебе подарки, – Морозко расправил пышные белесые усы, закинул на спину мешок с подарками, посохом отворил дверь и вышел из терема в ночь.
…..
Приближалась самая длинная ночь. Я собрался съездить к дальней родственнице бабушке Вере по просьбам ее односельчан. Ехать не хотелось, так как ее, мягко говоря, я недолюбливал. Нелюбовь осталась с детства, когда все свободное время от учебы я проводил в деревне у своих дяди с тетей и мне приходилось встречаться с бабушкой.
Вроде бы ничего плохого она не говорила и не делала мне, но неприязнь к ней из-за чувства страха прочно осела в моей памяти. Страха из-за ее умения ворожить и гадать на картах. Деревенские обходили ее неказистый домик стороной, но нет-нет да и заглядывали по надобностям своим: поворожить на друзей и недругов, судьбу узнать, травками нужными разжиться.
– Серёжка, – говаривала мне каждый раз, когда заносил ей молоко, – никогда не пытайся узнать, что было, есть и будет. Всего не узнаешь, а голову забьешь чепухой – так и помрешь несчастливым.
Деревня казалась вымершей. Только расчищенная от снега площадка для автолавки перед въездом и три стежки-дорожки к домам говорили, что здесь еще теплится жизнь. По одной из тропок я дошел до избы деда Ерофея. У него и остановился на постой.
