Со стороны озера раздается жуткий крик деда Ильи. Володя и Петровна бегут к озеру.
50. НАТ. ОСТРОВ. БЕРЕГ ОЗЕРА. ДЕНЬ.
Володя и Петровна подбегают к берегу. Там, без движения, лежит мокрый дед Илья, застывшим взглядом смотрит в небо. На лбу у деда красная круглая отметина. Наташа равнодушно стоит рядом.
ПЕТРОВНА (подбегает к деду Илье, ощупывает): Муж мой, кормилец мой! Что с тобою? (Толкает деда Илью.) Встань, подымись! На кого же ты меня оставляешь, одну одинешеньку! (Наташе и Володе.) Да что же вы стоите, изверги проклятые! Помогите, помирает он!
ДЕД ИЛЬЯ (трезвым голосом): Уймись, глупая баба. Не помираю я.
Петровна от неожиданности замолкает, садится рядом с дедом Ильей на траву.
ДЕД ИЛЬЯ: Ну, чего рот раззявила? Чего расселась?
ПЕТРОВНА: Ой, живой!
ДЕД ИЛЬЯ: Вот правду говорят, что все бабы – дуры. Что со мной случится-то может? (Трогает себя за голову, чешет отметину на лбу.) Руки-ноги целы, голова на месте. А тебе бы все причитать. Вставай, залазь в лодку. Дел накопилось – невпроворот.
Дед Илья бодро встает, по очереди жмет руки Володе и Наташе, идет к моторке. Петровна, с раскрытым ртом, идет за ним, осеняет крестным знамением то себя, то спину деда Ильи. Дед Илья оборачивается на Наташу, пристально смотрит.
ДЕД ИЛЬЯ: Да нет, показалось
51. НАТ. ДЕРЕВЕНСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.
В деревне идет дождь.
52. ИНТ. ДЕРЕВНЯ. ДОМ ПЕТРОВНЫ. НОЧЬ.
Зачехленная гармонь убрана на шкаф. Дед Илья крепко спит в своей кровати. Рядом с кроватью, перед иконами, на коленях стоит Петровна, крестится, шепчет молитву и отвешивает поклоны.
53. НАТ. ОСТРОВ. ДЕНЬ.
Бобслей.
Бабы везут на остров мужиков, для исцеления от алкоголизма. Привозят Наташе и Володе продукты и алкоголь.
Наташа лечит Воронцова в прозрачной капсуле. У Воронцова во лбу мигает красная лампочка.
Володя складывает ящики с водкой в сторожке.
Наташа несет водку к берегу озера. Возвращается обратно с пустыми бутылками.
Володя сортирует привезенные бабами банки с разносолами. Банки трясутся от вибраций – за кадром Наташа чинит космический корабль.
На берегу озера, со стороны материка, сидят кошки, мяукают.
54. НАТ. ДЕРЕВНЯ. ДВОР ПЕТРОВНЫ. ДЕНЬ.
Дед Илья вытаскивает из дома икону, несет в сарай. За ним с визгом бежит Петровна.
ПЕТРОВНА: Илюшенька, ведь это грех великий! Как же ты после смерти пред очи божьи смотреть будешь глазами своими бесстыжими?
ДЕД ИЛЬЯ (останавливается у сарая): Запомни. Бога нет.
ПЕТРОВНА (крестится): Опомнись. Это слова дьявола.
ДЕД ИЛЬЯ: И дьявола тоже нет. А есть одна эволюция. Мы – мартышки. Поскачем, поплачем, помрем, сгнием. (Бросает икону в сарай, там уже лежат остальные иконы Петровны.)
ПЕТРОВНА (крестит деда Илью): Изыди, дьявольское отродье, покинь тело раба Божия Илии, во имя Христово. (Открывает бутылку со святой водой, окропляет деда Илью.)
Дед Илья хватает полено, идет на Петровну. Петровна убегает.
ДЕД ИЛЬЯ: Сейчас я тебя знатно перекрещу.
Мимо дома Петровны проходят Колька и Воронцов. Петровна выбегает за калитку, прячется за Колькой.
ПЕТРОВНА: Посмотрите, ребятки, коммунистом на старости лет заделался! (Деду Илье.) Ирод ты, а не коммунист.
ДЕД ИЛЬЯ (Кольке и Воронцову): Здорово, мужики. (Петровне.) Замолкни. Я всю жизнь коммунистом был, коммунистом и останусь. И помру, если придется, тоже коммунистом.
ПЕТРОВНА (плюет себе под ноги): Тьфу!
ВОРОНЦОВ: При коммунизме такого разврата, какой сейчас в стране творится, не было.
