Мой папа работает в центральном фотоателье, и мы с Джессикой иногда ходим к нему на бесплатные фотосессии, а потом горько вздыхаем, что такая красота пропадает зря. Одна красота – в редакции местной газеты, вторая – в баре напротив редакции.
Моя мама работает дизайнером в доме моды, и я вполне могу идти по ее стопам. Рисовать платья и костюмы мы умеем от природы, так что я на своей работе даже особо не напрягалась бы. Но жизнь без трудностей не интересна, поэтому я и торчу в редакции газеты.
Мама и ее команда шьют платья и смокинги на свадьбы и на юбилеи, смешные костюмчики на детские праздники, делают шляпки местным модницам и вяжут теплые зимние свитера всем желающим. Но особого разнообразия в заказах не наблюдается. Если это детские костюмы – то Винни Пуха или Пятачка, если смокинг – то традиционно черный, если платье на свадьбу – то только белое.
Но буквально через пару дней после полуобмороков бабушки Урсулы в моем кресле, мама позвонила мне радостная и возбужденная и стала взахлеб рассказывать, что она тоже их видела.
– Кого их? – спросила я, доедая свой вечерний сандвич всухомятку.
– Ну их! Лимбарди!
Я чуть не подавилась сандвичем.
– Где ты их видела?
– У нас в доме моды, разумеется, – обиделась мама. – Разве я еще где-нибудь бываю?
Далее последовала показательная пауза специально для папы, лежащего на диване перед телевизором. Звук телевизора был хорошо слышен в телефонную трубку.
– Что они у вас в доме моды делали? – спросила я, оглядывая содержимое холодильника на предмет какого-нибудь сока.
– Как что они в доме моды делали?! – возмутилась мама. – Заказывали театральные костюмы!
Сока в холодильнике не было.
– И какие они были?
– Кто? Костюмы?
– Нет, Лимбарди.
Было позавчерашнее молоко.
– О! Они были такие странные! – в восторге стала рассказывать мама. – Они были в темных очках! Но зато у них были очень красивые подбородки!
– И сколько их было? – спросила я, наливая в стакан молоко.
– Их было двое.
Молоко было ужасным на вкус!
– А как ты догадалась, – не поняла я, – что это были сами Лимбарди?
– Я почувствовала, что это творческие люди, – скромно сказала мама.
Я вздохнула. Ну вот, сейчас новость о театре поползет по всему городу. Что знает один-два-три человека – знают и остальные.
– И что за костюмы?
– Это тайна.
– Тайна от дочери?
– Я обещала, – кокетливо сказала мама. – Это тайна от всего города.
Я вылила молоко в раковину и выбросила пустую пачку в мусорную корзину.
– Ты думаешь, я побегу рассказывать твою тайну всему городу?
Но маме и самой очень не терпелось хоть кому-то проболтаться.
– Только никому не рассказывай, – потребовала она, – даже Джессике! Вернее, первой – Джессике!
– Клянусь и обещаю!
Еще в холодильнике был какой-то кефир.
– Там такие странные костюмы. С плоеными воротниками, обтягивающими рукавами и шифоновым обрамлением по краям.
– Понятно, позапрошлый век. А брюки?
Я налила в стакан кефир.
– А покрой брюк они решили оставить современным, – сказала мама.
– Что? Обыкновенные брюки к плоеным воротникам?
А вот это уже было что-то интересное.
– И не говори, – поддержала меня мама, – меня саму это смутило. Но потом я поняла, что раз они люди творческие, то им все можно.
Кефир был просто ужасен! Наверняка его бабушка Урсула тут забыла! Да еще на позапрошлой неделе!
– Знаешь, мама, – сказала я, выливая в раковину оставшийся кефир, – спешу тебя обнадежить. Кажется, ты действительно видела самих Лимбарди. Такой творческий подход к своим костюмам может быть только у очень творческих людей.
