В это утро вспомнилось даже, как она сама «лечила» от ветрянки крошечного братишку Ванюшку: пока Гульнара развешивала пелёнки, она успела разрисовать его зелёнкой с головы до ног. Тогда мама ругалась и смеялась одновременно.
Всё-таки жаль, что сон такой короткий. Вспомнив, что сегодня выходной день и можно поспать подольше, Надя блаженно потянулась, отвернулась к стенке и с головой укрылась одеялом.
***
– Вставай! – Зина настойчиво трясла Надю за плечо,– ты что, забыла, что сегодня твоя очередь?
Надя вскочила, сон как рукой сняло. Мечты мечтами, но сегодня утром она во что бы то ни стало должна выбраться за территорию детского дома и раздобыть сигарет или окурков – как повезёт. На сигареты рассчитывать не приходилось. Маловероятно, что встретится добрый человек, которому взбредёт в голову поделиться куревом с двенадцатилетней девчонкой. Никому нет никакого дела до того, что курит она не первый год и заботится не о себе одной. Если же принимать во внимание её рост, то дело в части сигарет изначально обречено на провал, а вот Тинка добывала их мастерски.
Очередь есть очередь, и Надя не имела никакого права разлёживаться и вспоминать свои приятные сны. Она живо натянула платье с большими карманами и выскользнула в коридор. Лучше всего было выбраться незаметно, но ей не повезло. В этот ранний час Нина Викторовна оказалась не где-то, а именно в коридоре. «Не соврёшь – не проживёшь», – любила повторять Тинка, и Надя неоднократно убеждалась в полезности этих слов, она давно понимала, что врать надо не абы как, а мастерски, перемешивая правду с вымыслом, и главное – уверенно. Тинкины уроки она усвоила отлично.
– Нина Викторовна, можно я сбегаю до остановки, мне от сестры письмо привезут, – Надя смотрела на воспитателя снизу вверх правдивыми глазами.
– Это кто же тебе привезёт? Врёшь, наверно?
– Тётя Тома, соседка, она в Южно-Сахалинск в больницу приехала,– не моргнув глазом, соврала Надя.
Никакой соседки тёти Томы не было и в помине, врать её заставила необходимость оказаться на автобусной остановке раньше вездесущего Сёмки, который повадился выбирать лучшие окурки. Но окурки и ей нужны позарез – на четверых у них с девчонками осталось только две полные сигареты, выпрошенные Зиной у какого-то парня, и теперь подошла Надина очередь обеспечивать всех на следующую неделю. Недостатка в окурках на автобусной остановке никогда не было, и если бы не пронырливый Сёмка, не было бы и проблем.
Воспитательница продолжала укладывать в мешки постельное бельё для прачечной и, кажется, забыла о Наде.
– Так я пойду? – напомнила о себе девочка.
– Смотри у меня – мигом туда и обратно.
– Спасибо, Нина Викторовна, – Надя побежала к двери, и в это время в коридоре появился Сёмка. Ему не надо было объяснять, что заставило её подняться в такую рань, сказочки про тётю Тому – это для воспитателя, а он живёт на свете почти тринадцать лет, и его на мякине не проведёшь. Сёмка со всех ног устремился к двери, но его остановил окрик Нины Викторовны:
– Сёма, вот хорошо, что ты проснулся! Помоги мне отнести бельё в прачечную. Подожди минутку, я ещё шторы сниму.
Сёмка исподлобья глянул на Надю, красноречивее слов высказав взглядом всё, что он о ней думал в эту минуту, да и о воспитательнице тоже. После Ёжика на остановке делать нечего – всю траву прочешет.
С хмурым видом Сёмка уселся на стул, а Надя, показав ему язык, выскочила за дверь.
