Счастье внутри нас - страница 11

И поэтому я предлагаю не просто модель. Я предлагаю новый способ думать. Способ смотреть. Способ удерживать в голове одновременно два мира – внутренний и внешний. Психику и мозг. Слово и импульс. То, что ощущается изнутри, и то, что фиксируется снаружи.

Вот что такое метанейропсихология. Это не просто неологизм. Это инструмент. Это попытка описать реальность, которая больше, чем язык. Это взгляд на то, что находится за – за психикой, за нейронами, за симптомами. Это модель, которая включает в себя и субъект, и объект. И внутренний мир, и его нейрофизиологическую опору.

Фрейд называл это психическим аппаратом. Он имел в виду не разум как таковой, а инфраструктуру. Логос. Систему. Законы, по которым работает то, что люди называют разумом. Это не видимая вещь. Это абстракция. Это совокупность принципов, объясняющих, как из нейронной активности рождается желание. Как из импульса формируется идея. Как из боли возникает смысл.

Именно это читатели и должны попытаться ухватить. Не просто на уровне размышлений, но на уровне клинически значимой модели. Потому что, если это знание не работает в практике – оно бесполезно. Мы в нейропсихоанализе не пишем философский трактат. Мы создаём карту, по которой идёт терапевт. Не идеальную. Но живую.

И тут возникает главная трудность: баланс. Между сложностью и доступностью. Между глубиной и применимостью. Я хочу, чтобы вы шли вместе со мной – не теряясь в теоретических зарослях, но и не обрезая ветви так, чтобы остался только голый ствол. Я хочу сохранить суть. Не упрощая. Но и не усложняя напоказ.

Ведь всё, что обсуждаем – это не про «модели» ради моделей. Это про то, как страдание становится понятным. Как поведение начинает быть логичным. Как бессмысленное становится означенным. Смотрим на мозг и видим – электричество. Смотрим на психику – и ощущаем боль. А между ними? Между ними – мост. И этот мост и строим.

Разум, если говорить прямо, – это посредник. Посредник между двумя колоссальными источниками входящей информации. С одной стороны – тело, организм, его биологические потребности, гомеостаз, постоянная проверка: как дела внутри? Что с температурой, с голодом, с болью, с дыханием? А с другой – внешний мир, та реальность, которая не поддаётся контролю, не обязана быть доброй, не гарантирует безопасность.

И вот здесь, между внутренним и внешним, появляется Я. Появляется разум. Его задача – не просто реагировать. Его задача – договориться. Найти способ. Связать невозможное. Сделать так, чтобы телесные потребности могли быть удовлетворены в мире, который не создан для их удовлетворения.

Никто не спрашивал наш организм, хочет ли он жить в социуме. Он просто нуждается. А мир вокруг – хаотичен. Он не заботится. Он не подстраивается. Он – как есть. И людям, чтобы выжить, приходится учиться с ним взаимодействовать. Это не каприз. Это не «путь развития». Это вынужденная необходимость.

Именно поэтому разум, или эго, как называл его Фрейд, начинается как нечто крайне уязвимое. Ребёнок не может удовлетворить свои потребности сам. Он зависим. Его разум только учится. Он растёт из опыта. Он формируется в отношениях. И поэтому всё, что мы называем «воспитанием», «заботой», «поддержкой» – это на самом деле участие в строительстве разума.

Создание Я – это не акт рождения. Это процесс. Это путь. Это работа. И в этом процессе взрослые, которые окружают ребёнка, становятся теми внешними структурами, которые он потом будет интернализировать. Сначала мама кормит – потом Я говорит себе «я голоден». Сначала папа успокаивает – потом Я может справляться с тревогой. Это путь превращения внешней заботы во внутреннюю опору.