Седло (в) - страница 10

– Да, хотя я не совсем согласна, что герои 19-го века не переступали граней. Свидригайлов, например. Но думаю, уже нет времени на споры. Спасибо.

– Хорошо, – Седлов понял, что его литература в 11-м «Б» теперь никогда не будет прежней, но сейчас внутренне обрадовался точке, поставленной Свинцовой. – У нас остается десять минут. Вам необходимо в тетрадях выполнить следующее задание: заполнить одну противопоставительную и одну сопоставительную конструкцию, запишите: если в первой части рассказа Немовецкий утверждает, что – пробел, оставьте две строчки, то после развязки мы понимаем, двоеточие, пробел; если описание природы, психологический параллелизм в «Войне и мире», пробел, то в «Бездне» Андреева, пробел. И третья, – вдруг решил Седлов, – по желанию, если успеете: если литература 19-го века, пробел, то «Бездна» Андреева как произведение начала 20-го века, пробел. У вас девять минут. Тетради сдаем.

– А мне нужно писать? – спросила Юля.

– Ну, вы первый день, – Седлов поймал себя на мысли, что пока не может называть новенькую на «ты», – не знали задание, поэтому как хотите.

– Я напишу, – со все той же легкой полуулыбкой, с которой был задан заставивший кипеть мысли Седлова вопрос, констатировала обладательница стильной сумки.

Седлов с чувством завершенности и прежней легкостью повернулся, чтобы пойти и сесть за свой стол, но боковым зрением увидел то, что сразу наполнило его тоскливой тяжестью: дверь класса была открыта и на пороге стоял Цыбин.

– Не помешаю?

– Вообще-то, – Седлов хотел отправить опоздавшего прямиком к классному руководителю для объяснений, но взгляд Цыбина был таким, как будто он пришел не за восемь минут до конца урока, а на начало Парада Победы, который принимает, и сказал совсем другое, или что-то изменившееся в нем непроизвольно сказало: «Нет, проходи». Егор Петрович не мог не обратить внимание на удивленные взгляды аудитории, но сейчас это наблюдение было более, чем механическим, да и сам он чувствовал внутри только ржавый скрежет полумыслей.

– О, а мое место-то занято! – Седлов ждал продолжения цыбинского спектакля, но его, к удивлению, не последовало. – Ну ничего, дамам надо уступать, упаду к Бликову, ты же не против, Серый?

– Нет, – без особого энтузиазма согласился Бликов – сила вальяжного аморализма Цыбина была велика, и в 11-м «Б» ему мог противостоять только Подгорный, хотя это скорее было негласным нейтралитетом, так как, по крайней мере, сам Седлов открытых стычек между ними никогда не видел.

– А что пишем-то, Егор Петрович? Серый вон пыхтит, старается.

– Да тебе уже не нужно.

– Почему?

– В другой раз.

– Ну ладно, посижу полюбуюсь, как другие работают. А что, с новенькой не знакомите?

– Уже познакомили.

– О, так я пропустил все, жаль, ну, познакомлюсь позже.

– Можно не мешать? – Подгорный вклинился во все больше иссушающий Седлова односторонний диалог.

– Окей, ребята-отличники, молчу.

Когда прозвенел звонок, вереница сдающих тетради закончилась и потекла из кабинета, Седлов в какой-то полудреме взял ключи, чтобы последовать за классом с пунктирной надеждой, что ничего не будет.

– Егор Петрович, можно вас на минуту? Список для чтения хочу обсудить, оценки исправить. Серый, иди хавать, я догоню, – как бы ответил Цыбин на удивленный взгляд Бликова, который уходил последним.

Дверь класса закрылась, а пригвожденный Седлов остался стоять и ждать дальнейших указаний.