– Честно? Нет. Нутрии – мой потолок, – заявил Альдред.
– Или пол? – Джада рассмеялась. – Видать, повезло. Не втоптали в самую грязь общества. Это хорошо.
– Я сам из бедной рыбацкой деревушки. Но ловили мы не только рыбу. В основном, всяких морских гадов варили-жарили. Мидии на каждый день. Терпеть их не могу. Устрицы – отдельный разговор.
– Устриц подают в лучших заведениях Бизы как деликатес, а ты нос воротишь? Ну-ну, зажрался, – хохотала Верде.
– Говядина – вот это настоящее лакомство! – протестовал Флэй.
– Тоже верно. – Сержант пожала плечами.
Время задаром Джада не теряла и тоже помогала в поисках обмундирования. Она стянула со стеллажа кольчужную рубаху и протянула Альдреду.
– На, вот эту попробуй. Миротворческие мне не нравятся. Толстые кольца, промежутки большие. Когда поверх кираса – ещё куда ни шло. Но это не случай ликвидаторов. По крайней мере, обычных. А эта ничего. Персекуторская. Более тонкая работа. Колец вплетено меньше, они меленькие, но и защищает ничуть не хуже. Технология «драконьей чешуи». Слышал, наверное. Это тебе не рядовая вещица.
Флэй глянул по сторонам. Отыскал на полках свежие сорочки, завернутые в брезент. Простые льняные нательные рубахи, чтоб инквизиторский сплав не холодил и не пёк. Альдред вздохнул: в крепости персекуторов поинтереснее с уставной одеждой было.
Стянул портупею, разделся по пояс. Развязав кольчугу, накинул рубаху и быстро в неё облачился. Разница в работе кузнецов-умельцев отчётливо ощущалась: не натирала, не висела, прилегала плотно даже при надетом льне. И что самое приятное, весило изделие в полтора раза меньше.
– Хорошо сидит. – подытожил Альдред, покрутившись немного.
– Ещё бы, – хмыкнула Джада и показала на лицо. – У меня глаз – алмаз!
– А на вид – изумруд, – съязвил тот.
– Ничем не хуже, в общем-то.
– И долго ты крыс ела?
– Полгодика-то наберётся, – отозвалась брюнетка и повела гостя за собой к отделу с доспехами. – А какой ты у нас охотник? Тебе по манере ведения боя что ближе? Надежная защита или скорость и смертоносность?
– Скорее второе, – неуверенно сказал Альдред.
– Задал ты мне задачку, – пробормотала Верде.
Принялась искать и продолжала свой рассказ:
– Я тогда постарше стала. На карнавале подрезала ножик у фокусника. Так, можно сказать, шагнула на ступень повыше. Прикидывалась уличной проституткой. От прочих бедняжек на панели я отличалась только тем, что выглядела ещё свежей. Это привлекало… – Джада усмехнулась, – клиентов. Они чувствовали невинность, что играло мне на руку.
– Дай угадаю, ты подрезала у них кошельки, верно?
– Зришь в корень, молодец. Это было не сложно. Старые извращенцы такие… впечатлительные. Когда твой образ в их глазах рушится, они хотят поскорее смыться. И поэтому легко расстаются с кошельками. По-хорошему или по-плохому.
– Тебе приходилось убивать за деньги кого-то из них? – Альдред насупился.
– Было дело. Пару раз попались до жути жадные мерзавцы. Ну, в канавах Бизы места всем хватит. Стражники таких увальней сразу грузят на кладбище. В городе у них с преступностью чуть ли не также плохо, как здесь.
– И что чувствовала тогда? – продолжал копать Флэй.
– Да ничего, в принципе. Их не жалко, если ты на это намекаешь. Они – просто мусор. Их деньги гораздо ценнее, чем жизни, – откровенно заявила Джада.
– Опасная ты девочка была. Убивать за деньги. Несговорчивых стариков. Я даже не знаю, – замялся блудный сын.
