Обжигающее прикосновение. Длинные мужские пальцы, украшенные перстнями, коснулись моей ладони. Стиснув ткань так, что костяшки побелели, я рывком подняла голову и изумлённо уставилась на мужчину.
— Здесь вас никто не обидит, успокойтесь…
Пальцы скользнули под браслет змейкой, потом и вовсе сдвинули длинный рукав. Наг, взяв моё запястье, приподнял руку и стал её рассматривать, будто на мне узоры были. Его смуглые пальцы резко контрастировали с белизной моей кожи. Жар, шедший от них, заставил меня покрыться мурашками и резко выдернуть руку. Прижав её к груди, я поглаживала прохладной ладонью то место, где ещё жгло фантомное ощущение прикосновения. Растирая кожу, молча смотрела мужчине в глаза. Те вновь стали янтарными, а уголки губ внезапно приподнялись. Наг едва улыбался, а затем вдруг взял мою пиалу и подал её мне.
Царившая в комнате тишина стала просто тягучей. Если раньше было слышно скрип и шелест одежды, дыхание, то теперь всё замерло и затихло.
Я взяла пиалу и поблагодарила мужчину, но пить не стала. Сделала первый глоток лишь тогда, когда наг сам отпил.
— Амара, покажи Ирэне наш дворец. А ещё… Я передумал, можешь сегодня отдыхать.
Если бы молния могла прожечь стол насквозь, а меня убить на месте, то Амара своим взглядом карих глаз это и сделала бы. Похоже, что Амара очень ревностно относилась к вниманию нага, желая любым способом добиться большего.
Ведь другие женщины смотрели на меня совсем не так. В их глазах читались все те же эмоции, что и у Амары, за исключением того, что они не хотели занять моё место, наоборот, даже как-то сочувствовали. А сейчас Амара если бы могла, то заменила собой меня.
Выходил забавный каламбур: я оказалась в гареме-серпентарии, в прямом и переносном смысле. Только вот если хаше Кириам говорила о своих чувствах вполне искренне, то в Амаре чувствовалась болезненная привязанность. Наг же будто намеренно игнорировал её. Так пытаются отделаться от назойливой мухи.
Больше наг не сказал ни слова, закончив привычный для всех ритуал, он поднялся с места и первым ушёл, я видела, что хассор Гафур перехватил его у дверей и эти двое шли дальше что-то эмоционально обсуждая.
Едва мужчины скрылись из виду, как Амара вскочила на ноги. Потеряв самообладание, она нервно облизывала губы и посматривала на других женщин. Те, будто прочитав её мысли, поспешили скрыться из виду. Но одни мы всё равно не остались, один стражник ни на секунду не сводил с нас взгляда. Нехорошие мысли в моей голове напомнили золотое правило: многие вещи в истории и в нашей жизни пишутся кровью.
Поджав губы, я спокойно ждала, пока Амара подойдёт ко мне. Оригинальной она не будет… Так я думала.
— Новая игрушка заинтересовала хассора? Если… — женщина набрала воздуха, чтобы выдать тираду, но я, косо посматривая на стражника, встала. — Если…
— Если что? Я ведь скоро умру, так какое вам всем дело до меня?
— Нам всем есть дело до этого! И до твоей жизни тоже…
Амара почти проговорилась, но хаше Кириам нагло прервала нас своим старческим визгом:
— Вы тут что делаете? Амара, ты слышала, что тебе приказал хассор? — старуха подковыляла к нам. — Сегодня у великого хассора другие планы, он хочет видеть Ирэну. Вечером.
Не знаю, кого больше ошарашила такая новость: меня или Амару. Мне не льстила мысль, что… что сегодня вечером я останусь один на один с нагом. Я вообще об этом думать не хотела, как и о том, что будет на исходе седьмого дня. Но у хассора Р’Хшааса на все были свои планы.
