Скомкав неудавшиеся рисунки, я выбросила их в корзину и вышла из-за стола. Это какое-то испытание: вот так сидеть и ждать вечера. Особенно, если ты уверен, что этот вечер перевернёт мир, изменит восприятие происходящего, не позволит жить как прежде.
А что если упрёки надуманы? Почему я должна полагаться на мнение не брата даже, а его дружка?
С твёрдой уверенностью, что для начала надо выслушать объяснения Идиана, а уже потом отправляться к его обвинителям, я подошла к дверям в кабинет босса и постучала. Громко, даже требовательно. Не удивилась раздавшемуся:
— Входите, Дианита. — Герцог, уже в куртке, с кожаным шлемом и перчатками в руках, стоял у противоположного выхода. Он посмотрел на меня. — Я должен отлучиться. Барон знает. Вы тоже можете идти домой, — улыбнулся одними уголками губ, — рисовать.
— Ваша светлость, — я шагнула ближе, — пожалуйста, уточните одну важную вещь. Мне нужно...
— Нужно ли? — Брови босса взметнулись, глаза наполнились болью.
Он попытался остановить меня, едва заметно качая головой. Я же, начав, не могла сдать назад:
— Скажите, чем занимается контора? Превращает людей в сусликов?
Герцог прикрыл глаза, глубоко вздохнул и отвернулся, берясь за ручку двери.
— Нет, графиня. Люди остаются людьми. Мы просто помогаем им исправить совершённые ошибки. Сусликов... — Усмехнувшись, он перешагнул порог.
Ушёл. А я вспомнила женщину в брачных браслетах. Её ставшее бесцветным лицо. Жена купца хотела развода, она влюбилась в кого-то другого. Контора посчитала её поведение нарушением правил и «помогла исправиться». Это лишь один случай, которому я оказалась свидетелем. Сколько других? Что это, если не попытка сломать человека, заставить его вести себя в угоду другим — правильным — людям?
Ответ босса ничего не прояснил. Сомнения никуда не делись. Пользуясь позволением завершить работу, я сунула руки в рукава жакета, набросила на голову шаль и вышла.
Бродила по улицам, незаметно приближаясь к университетскому кварталу. В задумчивости едва не угодила под копыта — не заметила мчащуюся по мостовой лошадь. В последнее мгновение идущий следом за мной парень резко дёрнул меня за локоть и оттащил на тротуар. Мимо нас проскакал сердитый гвардеец, успевший крикнуть:
— Глаза разуй! Раззява!
— Что же вы, барышня, так не внимательны! — укорил меня спаситель, собирая оброненные книги.
Я присела помочь и узнала рыжика.
— Джей? Джей Ролли, это ты?
Он выпрямился, обнимая стопку книг, грустно посмотрел на меня:
— А-а-а... да. Я. Всего доброго! Смотрите, куда идёте, барышня.
Мне хотелось остановить его, спросить о портрете — передал ли его Питер. Нет-нет, мои художества ни при чём, нужно просто поговорить, постараться вызвать улыбку на конопатом лице... Я не шевелилась, смотрела вслед несчастному студенту, не в силах проглотить застрявший в горле ком.
Джей Ролли цел и невредим. Остался человеком, как и сказал мой босс. Получается, Питер напугал меня напрасно? Или нет? Сейчас мне предстал совсем не тот балагур, что приходил в контору. Да я бы и не узнала его, если б не рисовала по памяти. Какую такую ошибку заставили исправить общительного и весёлого студента, если это погрузило его в беспросветное уныние? Как и ту купчиху — лишили права на любовь?
Интуиция упорно подсказывала, что здесь дело совсем в другом. Хочется ли мне этого или нет, какие бы опасения и сомнения не мучили, надо всё-таки разобраться! Я решительно пошагала к зданию университетской библиотеки.
