Шона стонет, прижимается к нему головой:
– Разве я могу забыть нашего полуночного гостя?
– Прости. Это часть моей жизни. Я создаю хаос везде, где скитаюсь. – В шутке Кэла есть доля правды.
Шона смеется:
– Это здорово. Мне по большей части нравится твой хаос. Я пока встану, приведу себя в порядок. А еще мне нужно позвонить в лабораторию, чтобы проверить, не спалил ли ее Клифф. Вдруг он выкинул еще какую-нибудь глупость.
– Разве у Клиффа не три докторские степени? – Отношения Шоны и Клиффа, напоминающие отношения мамочки и сына-подростка, удивляют Кэла.
– Да, у Клиффа отличное образование, но вот здравого смысла нет, – качая головой, отвечает Шона. – Он напрочь отсутствует.
– Наверное, он отрывается сейчас на полную катушку, раз тебя нет.
– Не осмелится.
– Готов держать пари, – дразнит Кэл.
– А вот и нет… Он чахнет и тоскует по мне. Как и ты начнешь скучать по мне через минуту. – Шона показывает ему язык.
– Я ненадолго. – Кэл высвобождается из ее объятий. – Так что не вздумай снова лечь спать. Я хочу увидеть тот коралловый пляж, о котором ты мне рассказывала.
– Ну… я, конечно, немного соврала. Пляж не коралловый, а известняковый. Такое случается, когда водоросли кальцинируются и… Ты смотришь сквозь меня. Похоже, твои мысли витают в другом месте?
Эх, если бы он мог нырнуть обратно в постель вслед за ее озорной улыбкой…
– По правде сказать, да. Но ты же прочитаешь мне научную лекцию чуть позже? Да? Ты такая сексуальная, когда…
В голову Кэла летит подушка. Он все еще улыбается, когда принимает по-быстрому душ и закрывает за собой дверь коттеджа. Вереница велосипедов с большими корзинами проносится мимо Кэла и сворачивает на дорогу, ведущую в горы. Кэл подходит к кофейне, в которой они договорились встретиться с Робби. Яркая, выкрашенная голубой краской рама сверкает чистотой вокруг витрины с отполированными до блеска стеклами, за которыми красуются аппетитные пирожные и торты. Внутри виднеются удобные столики и диванчики.
Ровно в десять Кэл толкает дверь кофейни. А Робби уже там, топчется возле кассы. Кэл замечает в руках паренька блокнот и ручку с еще не отлепленным ценником. И его сердце щемит. Иногда Кэл старается держать дистанцию с родными пропавшего или погибшего человека, не ставить себя на их место. Когда ты что-то знаешь, ты уже не можешь выбросить эту информацию из головы.
– Я не знал, что вам взять. – Робби тычет рукой в пирожные и кофемашину. Его голос высокий, в любой момент грозит сорваться. Лицо густо залито красной краской.
– Не бери в голову. В любом случае я угощаю. – Кэл вынимает из кармана джинсов бумажник.
На лице Робби читается облегчение, хотя он продолжает переступать с ноги на ногу. «Интересно, он всегда такой нервный?» – проносится в голове Кэла. Но тут он осознает, что на них таращатся две женщины за кассой. Поняв, что Кэл это заметил, они делают вид, будто заняты только собой. Правда, у них это плохо получается.
– Что тебе дать, Робби? – обращается к пареньку женщина в отутюженном переднике, на котором голубые витиеватые буквы складываются в имя Энни.
– Мне только чай, пожалуйста, Энни.
Женщина наклоняет голову к Кэлу:
– Доброе утро.
В ее приветствии нет враждебности. Скорее, таится волнующий вопрос. Ощутив в полной мере интерес к их персонам, Кэл понимает, что допустил ошибку: Робби дискомфортно. Выбрав для встречи это заведение, он, образно выражаясь, поставил парня под свет софитов. Его здесь знают все. И все здесь в курсе, что случилось с его матерью.
