Промолчав, взялась за вилку, возвращаясь к тому спасительному туману в голове, что делал меня хоть чуточку счастливей.
…Дверь в номер открылась беззвучно, очень плавно и мягко, пропуская нас в мягкий, уютный мир чего-то запретного. Недоступного. Но такого сладкого и манящего, я будто чувствовала этот приятный, вяжущий вкус удовольствия на своих губах.
На самом деле это был долгожданный и совсем не трепетный поцелуй. Немного острый, неожиданный и ошеломляющий.
Когда Миша открыл дверь и склонился ко мне, я только закрыла глаза. Мне было страшно нарушать знакомые границы. Но так хотелось понять новые чувства, новые ощущения. Хотелось понять, как это, по-другому.
Мишу эти границы не смущали.
И мне хотелось узнать почему.
— Ты не боишься? — хрипло прошептала, вглядываясь в сияющие и безмерно тёплые глаза.
— Чего? — Миша торопливо шептал мне на ухо, даря такие нежные и вкусные поцелуи, что я готова была их есть вместо самого изысканного лакомства.
— Того… Чего мы хотим…
— Если это сделает тебя счастливой, то нет. Когда ты улыбаешься, то выглядишь лучше, чем когда кисло смотришь на мир из-под насупленных бровей.
— Я действительно так смотрю? — удивлённо переспросила, вновь заглядывая Мише в глаза, словно ища там ответ.
— Да. И мне это очень не нравится.
Кажется, кровать мы нашли уже на ощупь, потому что оторваться друг от друга было невозможно. Я никогда в жизни не подумала бы, что может быть так приятно. Даже когда Игорь был не таким, как сейчас, он не давал и сотой доли того, что накатывало на моё тело в этот момент.
— Миша, я не хочу, чтобы ты думал, что я…
— Я вообще ни о чём таком не думаю. Меня это не касается. И нет ничего зазорного в том, чтобы не любить мужа или жену.
— Ты женат? — испуганно переспросила.
— Нет, но это имело бы значение?
— Если только ты любил бы её.
— А ты? Ты его любишь?
Если бы я знала ответ на этот вопрос…
Вместо ответа, просто решила снова почувствовать губы Миши, понять, почему мне так приятно и почему мне это так нравится.
Поцелуи были такими сладкими… Почему они такие сладкие?
Сбивчивое дыхание, робкие, но такие мягкие, чувственные прикосновения. Украдкой поправлял мои волосы, что-то шептал, когда я млела от горячности его рук.
Он продолжал повторять лишь одну и ту же фразу, что окрыляла меня, делала нужной. Стирала всю боль, разочарование. Отряхивало пыль с моих чувств.
Красивая.
Я красивая.
Я очень красивая.
И я добрая, умная, весёлая.
Ни одного упрёка.
Мне даже не верилось, что я действительно такая!
От горячего дыхания Миши я покрывалась мурашками. Скользя губами по моей шее, он неторопливо стягивал платье с плеч, даря заботу и ласку касаниями своих пальцев.
— Инга, ты божественна…
А дальше был тот самый сладкий туман, разъевший меня до костей. Меня трясло, ломало и крутило. Выворачивало. Я издавала такие стоны, какие никогда не слышала от самой себя. Горло драло от нестерпимого крика, глаза щипало.
Каждое неторопливое движение Миши распаляло лишь сильнее и сильнее. Он хотел быть нежным. Хотел быть ласковым. Хотел сделать меня чуточку счастливей.
— Быстрее… пожалуйста!
Этой ласки и неги мне было мало. Колючее нетерпение и адское желание.
Прижимаясь к разгорячённому Мише, целуя его, я захлёбывалась, тонула в таком омуте, что желание выплыть и вдохнуть сладкого воздуха становилось всё меньше и меньше.
Желание.
Оно не гасло.
Только разгоралось, сводя меня с ума.
