Секунды до грозы. Книга 1 - страница 8

Помню, как сама носилась за волшебниками по фестивалю, будто хвостатый бес за сладкой коврижкой. И пусть прошло уже немало лет, пальцы до сих пор помнят, как под ними скользил мягкий бархат и нежный атлас. Зелёная мантия с жёлтыми рукавами, вся усыпанная светящимися символами – листья, камни, ветви деревьев, вышитые в глубоких изумрудных и топазных оттенках. Не просто узоры, а целая магическая фреска! Если память мне не изменяет (а если изменяет, я об этом знать не хочу), такие цвета носили только маги Земли.

Родные, конечно, не поверили. «Да откуда ему взяться в Луарионе?» – фыркали они. А мне-то почём знать? Был – и точка! Видеть мага стихий вживую – событие из разряда «рассказывать внукам и добавлять детали по вкусу».

Эх, мантии магов стихий – это тебе не сиреневые балахоны фокусников с их вспышками света, фейерверками и радугой. Те хоть и весёлые ребята, но до настоящих волшебников им, как улитке до боевого грифона. В Луарионе, столице зельеварения, магия в обычные дни – редкость. Зато на фестивале её хоть ложкой ешь: зелья, амулеты, артефакты – такие, что в империи Тринитэ даже в старых трактатах не найдёшь.

За фокусниками тянулись хранители из храма Света. Те ещё личности. В бежевых накидках с капюшоном и медными вороньими перьями на плечах, они выглядели одновременно торжественно и подозрительно. По легендам, вороны бороздят границу между живыми и мёртвыми… но вот зачем обвешиваться перьями, мне неясно. Выпендриваются? Оракулы в храмах сидят и не высовываются, а эти – нет, тянет же их по городу гулять.

Лично мне что храм Жизни, что храм Смерти – всё одно. Оба без надобности. Мне бы факты, а не божественные пророчества. Но когда вижу что хранителей, что оракулов, появляется ощущение, что меня дурачат.

– Софи, взгляни, что я нашла! – радостно поделетела Рене. – Ты обязана попробовать эти кексы. Потрясающий вкус!

Она протянула мне свёрток, в котором таилось два зелёных комка. Из них торчали то ли водоросли, то ли рыба. Потрясающий, говоришь? Сомнительно… Я медленно достала один кусочек и тут же замерла. От него исходил лёгкий аромат трясины.

Блевотный вкус, ты хотела сказать?

– Уверена? У меня есть уйма вполне обоснованных подозрений, – я подняла одну бровь. – Это выглядит так… Рыбак просто скомкал улов и высушил его на солнце? А запах…

– Понимаю твои сомнения, дорогая сестра, – она уверенно повертела в руках кулинарное произведение. – Но ты сама знаешь, что не стоит доверять глазам на фестивале! Пекарь уверял, что от них душа улетит на крыльях Корбо.

– Хорошо, раз ты так настаиваешь, – ни грамма доверия не прибавилось. – Попробую.

Каждый кусочек взращивал во мне море эмоций. И чем дольше я смаковала, тем насыщеннее казался весь букет вкусов. Я посмотрела на Рене. Она, полная восторга и вдохновения, широко улыбалась.

– Ну как тебе? – Рене подпрыгивала на месте, словно я вот-вот должна была объявить её победительницей кулинарного чемпионата.

Я вздохнула, сделала многозначительное лицо и задумчиво пожевала.

– Ты знаешь… Это действительно… необычно! Я даже не вспомню, когда последний раз ела что-то столь… э-э… оригинальное. Кексы – шедевр!

У Рене на лице появилось подозрение. Я продолжила, вдохновившись собственным актёрским мастерством:

– Они потрясающие! Наполняют энергией! Правда, есть какой-то специфический привкус, но это лишь добавляет им… э-э… уникальности. Может, купим ещё?