Правда, допустила лишь поверхностные ласки без каких-либо проникновений. На мои более глубинные поползновения, она отреагировала буйно – резко отпрянула, отскочила в сторону, ухватила кочергу и заявила, что «ворота откроются» только после того, как я отведу ее под венец, а храм Селены – он тут рядышком.
Впрочем, в порыве страсти я уже «разрядил» свой боезапас, не успев даже снять штаны…
Ну, хоть так. А то бы болезненно колотило внизу живота от неудовлетворенного ярко вспыхнувшего вожделения…
Теперь меня заботил лишь поход в баньку.
Как только Акулина уяснила, что от ее великодушного предложения о «венце» я не собираюсь прыгать до потолка от обрушившегося на меня счастья – баньку топить обидчиво отказалась. Однако и выгонять меня взашей не торопилась.
Нагрев водицы, я ополоснулся в нетопленной баньке, чмокнул хозяйку в щеку на прощанье и, прихватив кусок хлеба со стола, был таков.
Деревенские девицы и всякие там сопутствующие «венцы» – прямо сейчас ну никак не входили в круг моих глобальных интересов.
Да и потом, наверное, тоже туда никаким боком они не сумеют втиснуться.
Если и решу свататься – так только к княжне!
Как говорится… Уже и не помню дословно, но там было что-то про королеву и миллион…
А королева у меня одна. Вернее, есть еще ее дубль…
Может, я и не прав. Может, я повел себя низко и подло. В смысле виноват перед Алиской. Предал ее, изменил ей.
Но где она, Алиска-то? Увижу ли ее снова?
Так и не изменял я своей лунной подружке. Дело-то не дошло. А Марфуша – не в счет. Мой мозг был напрочь затуманен алкоголем. Во всяком случае мне удобно было думать именно так…
Да и вообще причем тут я? Во всем виноваты низменные желания, пред которыми человек всегда слаб и чаще всего проигрывает им безоговорочно.
Да и почему же они низменные? Это ведь базовые инстинкты, навязанные природой! А подавлять их – значит, идти наперекор своему естеству.
Да любой бы на моем месте встретив смазливую девицу, подумал: почему бы и не приземлиться на часок-другой на столь влекущий «промежуточный аэродром»?..
Зря я так парился, через пару шагов эти мысли уже перестали донимать мой мозг.
Зато что-то внутри принялось бесконечно зудеть и настойчиво увлекать меня в столицу, а внутренний голос на все лады подпевал ему, подстегивая безудержное влечение.
Так я и без этого топал в Селенодол и прекрасно понимал – зачем. А вот такое дополнительное чувство мне сразу показалось подозрительным. Случалось уже подобное – когда вот также зудело и чесалось перед тем, как я с головой окунался во всяческие неприятности.
Что же это за хрень такая?
Гадливое чувство, но, зараза, сильное! Ни фига не переборешь, как не старайся.
Похоже на какое-то биологически запрограммированное стремление организма к самоуничтожению.
Мне оно никогда не нравилось, и я всегда старался от него отмахнуться, пытался всеми способами заглушить этот противный зудящий зов, но на мою беду сейчас мне было с ним по пути.
Разумеется, я насторожился и готовился даже к самым невообразимым злоключениям. Но о том, что поджидало меня в столице, я совсем не догадывался.
Хотя стоило бы всегда помнить о тех, кто желает тебе лютой мести.
Расплата за вину – пусть и неумышленную, пусть и косвенную – она рано или поздно любого настигнет в том или ином проявлении.
***
Что сбило меня с панталыку? Как меня угораздило припереться на постоялый двор? Я так и не докумекал. Не иначе как черт дернул! Чего я там, спрашивается, позабыл?
