Письмо Симора – это проповедь любви и добра в христианском духе.
Однако маленький вундеркинд (кажется, что пишет взрослый, умудренный опытом, человек) отдает себе отчет, что мир полон злобы: «Пока не наступит конечный час нашей жизни, уйма народу будет приходить в бешенство и кипеть злобой при одном появлении наших лиц (в лагере вместе с ним был пятилетний брат Бадди. – Б.К.) на горизонте. При одном только виде наших лиц, заметьте, я уж не говорю о своеобразных и часто несносных наших личностях! Это было бы даже немного смешно, если бы за мою короткую жизнь мне не приходилось уже многие сотни раз наблюдать такую ситуацию с тоской и душевной мукой. Остается только надеяться, что, продолжая день за днем улучшать и совершенствовать свои характеры, успешно искореняя всякую настырность, показную заносчивость и избыточную эмоциональность, а также ряд других свойств, в корне никуда не годных, мы в конце концов перестанем с первого взгляда и даже просто понаслышке возбуждать в других людях столько ненависти и смертельной вражды (незаурядные и даже исключительные таланты Симора и Бадди, несомненно, должны были вызывать зависть окружающих и злобу. – Б.К.)… Только ни в коем случае не позволяйте из-за этого мраку затмить ваши души. Сколько зато на свете всевозможных радостей и утешений! Ну видели ли вы когда-нибудь других таких неустрашимых крепышей, как ваши два отсутствующих сына? Разве среди яростных вихрей и собирающихся бурь наши молодые жизни не остаются чудесным незабываемым вальсом?»
В произведениях Сэлинджера мы не найдем прямой проповеди, поучений. Проповедью и поучением становится сама деятельность литературного героя, его поступки, размышления, различные жизненные коллизии. Именно такой творческий акт был и у И.С. Шмелева, что отмечает И.А. Ильин в своих критических отзывах.
В своем довольно длинном письме Симор часто затрагивает религиозную тему, о Создателе.
«Лес (если ты уже возвратился из фойе), я знаю, ты честно развлекаешься неверием в Бога или в Провидение – или какое там слово тебя меньше раздражает и смущает, – но даю тебе слово в этот знойный и очень памятный для меня день, что даже случайную сигарету невозможно прикурить без щедрого художественного согласия Вселенной! (Пример выбрал Сэлинджер плохой – православным известно, что на том свете «табак растет у входа в ад». – Б.К.). Ну, может быть, «согласие» – слишком общо сказано, но чья-то голова должна кивнуть, прежде чем огонек спички коснется кончика сигареты. Это, конечно, тоже слишком общо, о чем я всем существом сожалею. Я убежден, что Бог вполне согласится носить человеческую голову, которая способна кивать, если это очень нужно какому-нибудь Его почитателю, так Его себе представляющему; но лично мне не нравится, чтобы у Него была человеческая голова, я, пожалуй, повернусь на каблуке и уйду, если Он наденет на плечи голову для моего сомнительного удовольствия. Это, разумеется, преувеличение; уж от Него-то я уйти бессилен, даже под страхом смерти».
Рассуждая о правильном дыхании, снова сворачивает на славословие Богу:
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
