Читать онлайн Анатолий Баранов - Семь дней из жизни...

Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.

Арабская пословица

Сегодня я впервые встретил Беатрис…

Этой летней ночью в единственном пабе города Сурма было многолюдно, шумно и душно. В спертом воздухе висела гремучая смесь из запахов кислого пива, подгоревшего мяса, жареного лука и мужского пота. Прорываясь через беспрестанный, не смолкающий ни на секунду звон стаканов, бокалов и рюмок, лязг ножей и вилок, дробный стук по массивным деревянным столам пивных кружек, с завидным постоянством раздавались сдобренные нецензурной бранью пьяные выкрики, взвизги, всхлипы и стоны. Обычная, в общем-то, картина в это время суток. Для кого-то – неприглядная и дикая, а для кого-то – милая и родная.

За одним из столов, скрывавшемся в полумраке в правом от входа углу, сидел красивый парень лет двадцати пяти, поникший и бледный. Его звали Эрни, и очутился он здесь совсем не по ошибке, как могло показаться со стороны. Эрни считал себя начинающим писателем и состоявшимся алкоголиком. Да-да, именно так. Не иначе. Безусловно, «состоявшийся писатель» звучало бы куда лучше, но он не желал заниматься самообманом. А в том, что словосочетание «начинающий алкоголик» таит в себе больше оптимизма, чем «алкоголик состоявшийся», Эрни очень сомневался. Такой неутешительный приговор он вынес себе сам. Кто же еще? Подписал и вынес. Подписал… Эрни печально улыбнулся.

Он начал прикладываться к бутылке, когда возникли проблемы с написанием своей первой настоящей книги. Короткие рассказы не в счет. Они, как шампанское, – что-то сиюминутное, приличествующее случаю. Показуха – вот что такое все эти рассказы, новеллы, эссе и прочие недомерки. Они (как и бестолковое шампанское) не интересовали Эрни. Книга – большой красивый роман – вот что действительно нужно! Как годами выдержанные в дубовых бочках коньяк, текила, черный или золотой ром. Виски, на худой конец.

Но проходили дни, недели, месяцы, – скоро счет пойдет и на годы, – а книга так и не появлялась. Конечно он стал выпивать! И в настоящий момент занимался исключительно этим – выпивал. А как иначе? Это же паб. Что тут еще делать? Писать? Не всем же быть Хемингуэями. Наверняка, помимо творческих мук, отягощенных болезненным пристрастием к спиртному, имелись и другие причины для частых (да чего уж там – ежедневных) походов в паб, но Эрни даже думать об этом не хотелось. Для него пивной дом неотвратимо становилось вторым домом. И Эрни не противился: два дома всяко лучше, чем один.

Сегодня он пил вместе с Иваном, который расположился напротив и с упоением поглощал пышущий жаром омлет, только что принесенный разбитной и радушной официанткой. Сам Эрни почти не ел, но ему нравилось, что здесь и днем и ночью запросто заказывалось, немедленно приготавливалось и любезно подавалось блюдо, традиционно считающееся утренним. Вполне годная и, что не менее важно, недорогая закуска. Насколько эта яичная стряпня сочетается с ромом или виски, его мало интересовало: закуска, она и есть закуска – раз подают, значит, можно употреблять и не загружать себя дурацкими комплексами по этому поводу. В пабе на первом месте – всегда выпивка (и зачастую это не пиво), а еда – лишь необязательное приложение к ней, жаль, что далеко не бесплатное. И Эрни, привычно проглотив очередную порцию соломенного цвета виски, слегка приободрился.

Иван и Эрни были ровесниками. И с какого-то времени – собутыльниками. Правда, Иван, в отличие от Эрни, не страдал из-за проблем с алкоголем – просто любил выпить и тоже делал это регулярно, а главное, с удовольствием.

Вот и сейчас.

Иван опрокинул в себя содержимое объемистого стакана с толстым дном, одобрительно крякнул, тут же закусил кусочком розовой ветчины, ловко поддетым вилкой из предусмотрительно оставленного недоеденным омлета, и, дружелюбно улыбаясь, спросил:

– А книга-то как называется? – И хотя в данную минуту Иван имел вид достаточно добродушный, но что-то в его широком открытом лице с серыми, чуть навыкате, глазами подсказывало, что в определенных конфликтных ситуациях рассчитывать на доброту или милосердие этого парня было бы попросту глупо. К тому же Иван выглядел настоящим здоровяком.

– В том-то и дело, – отвечал ему Эрни, – что даже названия нормального не придумать. Все. Кризис. Причем во всем. – Молодой человек опять загрустил.

– Да… Не позавидуешь. – Иван принял серьезный вид и пристально посмотрел на приятеля. – Может, тебе отдохнуть надо?

Тот вздохнул:

– Да мне жить не на что. Да и от чего отдыхать?

– От всего, – убежденно сказал Иван. – Обстановку сменить. Переехать на время.

– Я же говорю: жить не на что, – ответил Эрни. – Какой уж тут переезд. Я ведь без машины сейчас: денег нет, чтобы отремонтировать.

Не отрывая от товарища взгляда, Иван взял со стола открытую бутылку виски и как заправский бармен наполнил свой стакан. Выпил.

Затем загадочно произнес:

– Знаешь, я тебе помогу.

– Чем?

– Не деньгами, конечно, но… Короче, слушай, – доверительно зашептал Иван, – есть один городишко, отсюда – на север. Километров триста, наверное, не больше. Миртис. Слыхал о таком?

– Нет.

Иван усмехнулся:

– Немудрено. Дыра. Родина моих предков.

– И что? – Эрни показалось, что он понимает, куда клонит приятель.

– У меня там домишко пустует, от тетки достался.

– Что ж ты его не продал или не сдал?

Иван раздраженно процедил сквозь зубы:

– Ты меня слушаешь или нет? Я ж говорю: триста километров на север. Там теперь спроса на дома нет. Да и не дом это – одно название, но пожить можно.

– Пожить? – Эрни не знал, радоваться ему или огорчаться.

– Я тебя завтра с утра туда и отвезу, – поставил точку Иван.

– Завтра?! – ошеломленно воскликнул Эрни.

– А чего тянуть? – невозмутимо ответил приятель. – Не, если у тебя все нормально – так и скажи, а не выдумывай проблемы.

– Нет, я не выдумываю, – поспешно заверил Эрни, – проблемы есть, как же без них.

– Тогда до завтра? – уже миролюбиво спросил Иван.

– Да. Хорошо.

– В семь утра заеду за тобой.

– Так рано?! – снова поразился Эрни.

– Ехать долго придется: это тебе не магистраль. А мне еще назад возвращаться. – Иван ждал ответа.

– Понял, – произнес Эрни. – Тогда на сегодня надо завязывать. – Он кивнул на стоящую на столе бутылку.

– Да, пожалуй, – неожиданно легко согласился товарищ. – Давай еще по одной – и по домам.

Бутылка опустела. Громко и весело звякнули наполненные виски стаканы.

1

Иван подъехал к дому Эрни на своем потрепанном временем и плохими дорогами пикапе. Сверился с адресом. Посигналил.

В ответ – тишина.

Иван заглушил двигатель и опустил стекло водительской двери. В окно дунул свежий приятный ветерок. День обещал быть чудесным.

На крыльцо дома вышел Эрни, на нем были синие джинсы и синяя же ветровка с красным капюшоном. В одной руке молодой человек держал черную спортивную сумку с узким белым кантом, а другой пытался засунуть в карман заношенных джинсов блокнот и ручку.

Через открытое окно машины Иван похвалил приятеля:

– Молодец. Я думал, что ты не поедешь.

Эрни подошел к автомобилю. Немного поколебавшись, поставил сумку в грязный ржавый кузов. Потянул за готовую отвалиться ручку на пассажирской двери – раздался скрежет, и дверь неохотно отворилась. Залез в кабину пикапа и устроился рядом с Иваном.

В кабине пахло, точно в подпольной автомастерской где-нибудь на городских задворках: всеми видами горючего сразу, моторными маслами, солидолом, антифризом, стеклоочистителем, сырой резиной и чем-то еще. И было грязно, как и в кузове.

– Почему ты так решил? – в голосе Эрни угадывалось плохо скрываемое недовольство.

– Что?

– Почему ты решил, что я не поеду?

– Да какая теперь разница…

– А все-таки? – настаивал Эрни.

Иван молча возился с механизмом непослушного стеклоподъемника. Эрни терпеливо ждал ответа.

Спустя минуту Иван наконец-то сумел поднять стекло и только тогда нравоучительно изрек:

– Когда люди трезвеют, то им часто стыдно за то, что они наговорили, будучи пьяными.

– А что я наговорил? – недовольство в голосе Эрни никуда не исчезло.

– Ничего такого.

– Так в чем дело?

– Да ни в чем, – как мог отбивался Иван, – просто я подумал, что ты вчера преувеличивал свои проблемы. Неосознанно. Под влиянием алкоголя. Так бывает.

Эрни задумался.

Потом сказал:

– Вообще-то, под влиянием алкоголя проблемы обычно преуменьшают.

– Не скажи, Эрни. У всех по-разному. По себе знаю.

Эрни продолжал:

– Я не преувеличивал. Может, даже наоборот.

– Ладно, – примирительно произнес Иван, – все нормально. Поехали.

Он завел двигатель. Пикап судорожно затрясся. Стекло, поднятое Иваном с таким трудом, подобно сверкающему в солнечных лучах ножу гильотины, тут же с грохотом рухнуло вниз. Эрни вздрогнул, а Иван, грубо выругавшись, плюнул прямо на улицу, благо этому отныне ничто не препятствовало. Машина заревела и, подгоняемая нетерпеливым хозяином, рванула с места, оставляя за собой черную дымовую завесу и густой запах несгоревшего бензина.

2

Они ехали по давно не ремонтированной дороге, неширокой и извилистой. Кусты разросшегося ольховника плотными рядами обступали с обеих сторон дорожное полотно, иногда касаясь ветками с одревесневшими шишками круглых боковых зеркал автомобиля, торчащих на его кабине, будто настороженные уши приневоленного кочевать животного.

Сквозь растрескавшийся серый асфальт, сохранившийся в виде отдельных и непродолжительных участков, пробивалась буйная, не щадящая остатки дорожного покрытия растительность: начинающие отцветать одуванчики; до невозможности желтые, словно желток яйца, снесенного деревенской курицей, лютики; цветущие синим и красным кисти люпина и даже какие-то дикорастущие злаки. Но вне всякой конкуренции, бесспорно, оставался вездесущий подорожник, не обошедший своим вниманием, пожалуй, ни одну трещину в обессилевшем от времени и практически капитулировавшем асфальте.

Подорожник.

Олицетворение пути Иисуса Христа.

«А теперь – и моего пути», – подумал Эрни.

И символ самообразования.

Эрни улыбнулся.

И сорняк…

Ярко светило солнце. И хотя на небе не разглядеть было ни облачка, поездка проходила достаточно комфортно: дерзкий ветер врывался в кабину пикапа через окно водительской двери и без устали обдувал лица приятелей.

– Я гляжу: вещей у тебя не очень много, – прервал затянувшееся молчание Иван.

– Одежда да ноутбук.

– Интернета там нет, если что, – счел необходимым предупредить товарищ.

– Не страшно. У меня его и здесь уже неделю как нет, – констатировал Эрни. И в этот раз он также не преувеличивал.

– Как же ты книгу пишешь? – удивился Иван.

– Я пишу о том, о чем знаю, – с вызовом ответил Эрни. – Для этой книги мне Интернет не нужен.

– А о чем она, книга-то? – продолжал допытываться приятель.

– О жизни, – не задумываясь, выпалил Эрни. Что он мог еще сказать?

– О чьей?

– Вообще.

– Ни о чем, значит, – захохотал Иван, – да еще и без названия.

И он недалеко ушел от истины. Такая простота подкупила Эрни.

– Как-то так, – вынужден был согласиться он и тоже рассмеялся.

Эрни даже обрадовался тому, что напряженная обстановка, похоже, разрядилась. Сказать откровенно, он почти не врал. Готовая книга – у него в голове. Каждый день – новая. Уже лет десять как…

Они помолчали. Эрни размышлял о ненаписанной книге, а о чем думал Иван, догадаться было непросто. Может, о предстоящем в скором времени ремонте пикапа: дымил он нещадно.