– А-а… Это что-то вроде подвала. Но в нем слишком темно. Лучше не заглядывать, мало ли что. – Он принял слегка таинственный вид и многозначительно замолчал, важно надув щеки.
– Что? – с тревогой в голосе спросил Эрни.
Иван прыснул со смеху: шутка удалась.
– Да шучу я, успокойся, ничего там нет.
– Что-то многовато шуток на сегодня, – пробормотал Эрни.
– Хочешь, посмотрим? – предложил Иван и сделал шаг по направлению к крышке.
– Нет, не надо, – замотал головой Эрни.
Перестав улыбаться, Иван торопливо выдал:
– Да, забыл сказать: паб – напротив полицейского участка. Очень удобно.
– Я заметил.
– Не злоупотребляй, – подмигнул Иван.
Эрни, конечно, понял, о чем идет речь, но не нашелся, что на это ответить.
Иван подошел к нему поближе и протянул руку:
– Ну, давай.
Крепкое дружеское рукопожатие вернуло Эрни какую-никакую уверенность.
– Держи. – Иван поболтал брелоком, звенящим тремя одинаковыми ключами.
– Спасибо.
Товарищ продолжал:
– На Карла не обижайся. Это его работа. Даже не работа – служба.
– Я не обижаюсь.
– Все наладится, Эрни.
– Конечно.
Приятели обнялись. Иван шагнул за порог.
– Связь через Карла! – донесся с улицы его голос.
Эрни поставил сумку на особо несуразный, но прочный с виду стул и прошел к низкому и вдобавок изрядно продавленному дивану; опустился на него, подняв облако сверкающей в солнечных лучах пыли. Сидеть было неудобно. Слишком неудобно. Эрни с трудом встал, извлек из кармана неизменный затасканный блокнот и ручку, приблизился к перекошенному столу с исцарапанной поверхностью и постарался насколько это возможно устроиться покомфортнее на крафтовом стуле; не теряя понапрасну времени, принялся что-то записывать, увлекаясь все больше и больше.
10
В кабинете за столом сидел Карл и уже несколько минут бесцельно вертел в сильных пальцах фотографию Беатрис. Со своего рабочего места за ним наблюдала Сара, осторожно потягивающая горячий кофе из красной фаянсовой кружки, которую она держала двумя руками, словно хотела согреть их, хотя в помещении не было холодно. Сара выжидала, когда Карл, набравшись мужества, все-таки что-нибудь скажет. Но тот безмолвствовал и начинать неприятный разговор, судя по всему, не собирался. Игра в молчанку затягивалась, и тишина становилась невыносимой.
Вернувшись в участок после обеда, Сара не застала Ивана и Эрни, но даже по одному подавленному виду Карла догадалась: произошло что-то неординарное. Самого главного Карл, естественно, утаить не смог. «Этому писателю привиделась Беатрис, представляешь? Прямо тут, у входа в участок», – так он огорошил женщину, как только та переступила порог. И жалко улыбнулся. На большее он не отважился. Выпалил и замкнулся. Но Саре, для того чтобы осознать масштаб проблемы, сказанного хватило с лихвой.
Сейчас Карл пытался угадать ее мысли и в его голове крутилось следующее: «Замолчал, боится ляпнуть лишнего, значит, у самого рыльце в пушку». Он недалеко ушел от истины. Сара думала приблизительно так, но вот в выборе выражений себя не ограничивала и использовала наиболее крепкие из них. И наиболее подходящие. Не рыльце, конечно…
– Что он знает, Карл? – Сара не выдержала первой: все же она была женщиной.
– Пока ничего такого, – с поспешной готовностью, как будто ждал именно этого вопроса, отозвался он, – но теперь наверняка будет копать, ничего не попишешь.
– Как ты думаешь, Карл, кого он принял за Беатрис?
