– Никусик? Ты, что ли? – открыла мне дверь заспанная Лейка. – Вечно тебе не спится в самую рань. Что на этот раз? Землетрясение? Пожар? Где пропадала?
– Да так. Были дела, – отделалась я односложно.
– Ну, да, конечно, – сладко потянулась Лейка. – Взорванный Интернет – это по-нашему. Что, бросил тебя этот мудак?
Я замерла и начала считать про себя до десяти. На счёте «семь» Лейка не выдержала:
– Ну, Ника, ты ж не думала, что я без глаз и без ума? Твои фотки были везде. Правда, для тех, кто умеет видеть. А я ж умею, ты помнишь?
Я помнила. Лейка мечтала о счастье Золушки, что неожиданно находит своего Принца: богатого, красивого, мужественного. Того, кто обязательно разглядит её неземные достоинства, поймёт, обогреет, женится, а она в ответ будет верной ему женой и нарожает кучу детишек.
Именно поэтому она искала и упивалась подобными розово-сиреневыми соплями, часто выдуманными, но ей на это было наплевать. Её широкая и добрая душа жаждала сказки. Я не знала человека лучше и добрее, чем Лейка.
– Это я его бросила, – постаралась сказать спокойно, но голос сорвался, снова стал детско-беспомощным. Ненавижу себя за это.
– Ну, я б тоже его бросила, – вздохнула Лейка, окончательно просыпаясь. – Его нынешнее счастье трубит о будущей свадьбе изо всех утюгов.
– Ты о чём? – не выдержала я.
– Да вот об этом, – подскочила она к ноутбуку. – Во всех шоу, по всем программам, – яростно щёлкнула она мышью, запуская новомодную передачу, где сосали те самые ванильно-приторные истории неземной любви с примесью постановочных шоу.
– Мы знаем друг друга достаточно давно, – вещала проникновенно Хельга. – Как и у любой пары, у нас бывали трудности. Но всё плохое уже позади. Я жду ребёнка, и мы со Стефаном скоро женимся.
Её смех бил по ушам и разливался резкой головной болью. Это был удар под дых. Беременная. Ждёт ребёнка. Женится. Но чего я хотела? Он не лгал. Сказал всё честно. Я не могла его упрекнуть, но не ожидала, что будет настолько больно. Если бы не Лейка, что шумно дышала рядом, я б согнулась пополам и выла.
– Всё так и есть. Я попрощаться заехала. Уезжаю вот. Не поминай лихом, как говорят.
Лейка порывисто обняла меня.
– И ты прости, если что не так, – промычала она, заливаясь слезами. – Нет их, принцев, да?
– Есть, Лейсан. Твой точно тебя ждёт. Только, наверное, не там. Может, гораздо ближе.
Лейка шумно шмыгнула носом. От восточных корней у неё – только имя да чёрные глаза – выразительные, крупные, притягательные. И, может быть, гибкая, изящная фигура. Всё остальное досталось от русского отца: черты лица, белая кожа, медовые волосы невероятной густоты.
Я полезла на антресоли. Там, спрятанный за хламом, лежал мой рюкзачок. Как положила, так и валялся, нетронутый. Лейка никогда бы не прикоснулась к чужому, даже если б знала, что там лежит.
Я достала карточку и деньги. Пачку оставила на столе.
– Это для тебя. Уезжай отсюда. Учись. Начни новую жизнь. И не надейся ни на каких принцев, потому что ты сама – принцесса, достойная только всего самого лучшего.
Лейка роняла слёзы – крупные, горькие. Губы её дрожали. Я плакать не стала, хотя бы потому, что если разревусь, не будет сил идти дальше.
Я уходила не оборачиваясь, но знала: Лейка смотрела, прилипнув носом к окну. Провожала меня. И от этого было немного легче душе, где поселилась огромная зияющая дыра, которую пока не заполнить ничем.
