– Наконец-то, – сказал он сам себе и поспешил покинуть дворец.
***
Со всех сторон острог был окружен водой. Ночью она становилась черной, что и дало название тюрьме. Когда-то здесь был полуостров: рыбаки любили это место за обилие рыбы, и, едва поймав крупную добычу, тут же продавали ее на стихийной ярмарке. Но Титоний, отец ныне правящего короля, решил укрепить свою власть – времена тогда были непростые. Из полуострова сделали остров, вырыв глубокий и протяженный ров, возвели крепость, обнесли ее частоколом. Если кто и задумывал сбежать, то, минув охрану, сталкивался со своенравной водной стихией. Побеги случались, но выживали единицы. И заново попадали за решетку.
После пропускного пункта Эммана вызвался сопроводить стражник. Путь до комнат допросов капитан прекрасно знал, бывал здесь по службе не раз, но правила есть правила. Если их не соблюдать в таком месте, того и гляди, оно потеряет статус самой неприступной тюрьмы Ории.
Они прошли через двор, за стеной которого гремели цепями арестанты – как раз было время часовой прогулки, – затем миновали коридор, где даже летом замерзали пальцы – все помещения тюрьмы были сделаны из камня. Стражник открыл перед капитаном дверь. Едва Эмман переступил порог, со стула вскочил жилистый седовласый мужчина с вытянутым, как у лошади, лицом. Эмман сразу опознал в нем геринца.
– Господин Вартмах? – уточнил капитан. В письме значилось это имя. Иностранец взволнованно закивал. – Меня зовут Эммануил Шемн, я капитан Королевской стражи Его Величества Ангелана Первого. Это я поручил отыскать вас и доставить сюда.
– Я ничего дурного не сделал, – залепетал геринец. Руки у него тоже были костлявые и сухие, и сейчас он был готов их переломать, лишь бы подтвердить правоту своих слов. – Я честный подданный орьского государя, десять лет трудился на благо вашей страны, моей новой родины. Я ничего никогда не замышлял…
– Прошу успокойтесь, господин Вартмах. Вам привели сюда не потому, что вы что-то совершили. Мне нужно задать вам несколько вопросов, только и всего. Чем раньше мы начнем, тем быстрее вы покинете это место.
Тюремный стражник вышел из комнаты и закрыл дверь. Щелкнул замок, отчего геринец вздрогнул, как от выстрела. Придется потратить некоторое время, чтобы привести его в чувство.
Эмман попросил мужчину сесть и сам опустился на стул. Геринец плюхнулся обратно. Он пару раз боязливо косился на дверь, возможно, замечал тень тюремщика – тот будет сторожить снаружи, пока разговор не завершится.
– Вас должны были предупредить о допросе, прежде чем везти сюда. Тем не менее сожалею, если это место вас напугало. В силу моего положения я не мог пригласить вас на допрос во дворец. А Чернодонный острог – ближайшая тюрьма. Здесь мы можем спокойно побеседовать. Сейчас, господин Вартмах, вы подпишете эти бумаги. – Эмман придвинул к взмокшему геринцу документ и самопишущее перо. – Это гарантия того, что вы не разгласите причину и содержание нашего разговора. Процедура формальная. И все же без нее не обойтись.
Геринец сглотнул. Из-за волнения его природная сухощавость казалось болезненной. Ему ведь не так много лет, присмотрелся Эмман. Не больше пятидесяти, но в темных волосах уже больше седых, и есть залысины. Дрожащей рукой геринец взял перо и через минуту внимательного чтения – другого от педантичных соседей и не ожидалось – поставил внизу свою фамилию.
