Семь жизней одного меня - страница 73
С началом нового учебного года я узнал другую новость: из трех девятых выпускных классов образовали два десятых, так что, придя в школу, я увидел в бывшем нашем «Б» много почти новых лиц ребят и девчонок, которые учились раньше в «А» или «В».
Ко мне за парту, которую почти полгода занимал я один, подсел невысокий паренек с большими карими глазами, который скоро стал моим другом – Коля Семин. Я уступил ему место у окна.
Еще одним интересным новичком был для меня Сергей Бахусев. Он учился и раньше в нашей школе, но я его не помнил, потому что год или два он провел в Киеве в интернате с математическим уклоном.
Тогда еще было не принято называть "для одаренных детей". По какой причине он вернулся к родителям? Я слышал, что интернат не давал никаких преимуществ для поступления в институт.
Помню, я уже тогда был впечатлен его практической сметкой, потому что сам я и не заглядывал так далеко в свое будущее.
Посреди учебного года в классе появилась еще одна девушка – Наташа Глазкина.
Ее отца перевели в наш город из далекого Омска и сейчас же дали квартиру. Лично мне она не понравилась совсем: маленькая пышечка с длинным носиком, в очках, и забавным пришепетыванием. Но сейчас же оказалось, что у нее появилось сразу два рыцаря: счастливый – Сережа Бахусев и несчастный – Коля Семин.
На Спецстрое жили многие мои одноклассники и ребята из параллельного класса, поэтому я в любой момент мог зайти, скажем к Коле Семину, жившему на улице Богуна, или Сергею Бахусеву, чей дом находился напротив моего.
Наш дом был самый новый и за ним вообще ничего не было.
То есть, не было других домов, а было почти бескрайнее поле подсолнухов, которое тянулось вдоль кромки высокого берега моря, заросшего деревьями белой акации далеко-далеко, до глубокого оврага, за которым через несколько лет сделают пристань для моторных и парусных лодок.
Это поле я запомнил цветущим, с большими желтыми головками, поворачивающимися за солнцем, и как ни стараюсь, не могу припомнить его другим, ни с уже поспевшими черными головками, ни, тем более, в голой стерне.
Я довольно долго был почти самым маленьким среди ребят в классе. И когда жил в Мукачево, и когда мы переехали на Днепр.
Сказать по правде, этот факт меня не очень волновал, но все-таки было не очень приятно чувствовать пренебрежительное отношение к себе одноклассниц, которые, уже не скрываясь, крутили романы с ребятами на класс, а то и на два старше.
Девушки и выглядели значительно старше нас. У них и фигуры были почти женские, по крайней мере, у некоторых из них.
А ребята значительно отставали и в росте, и в физическом развитии. Но после восьмого, а особенно после девятого класса мальчишки вдруг сразу пустились в рост, как грибы после дождя, как будто их, действительно, кто-то окропил сверху святой водицей.
Особенно это было заметно после летних каникул, когда через три месяца разлуки мы встречались в нашем «ботаническом» классе.
После восьмого класса я тоже подрос, но не так чтобы очень, просто не отстал от других. Зато после девятого я прибавил значительно.
Видно, сказались дни, проведенные на весельной лодке, когда я, подчас не разгибаясь, греб по много часов кряду. Я не только вырос, но и раздался в плечах, а на ладонях у меня еще долго не сходили твердые фасолинки мозолей.
Именно эти мозоли, а не кокетливые взгляды девушек значили больше для моей самооценки.