Семья как быт и бытие в истории и жизни - страница 5
«Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они прежде пусть учатся почитать свою семью(tonidionoikon, то есть, «свой дом» буквально) и воздавать должное родителям, ибо сие угодно Богу» (1 Тим. 5, 4). У В.Н. Кузнецовой передано: «проявлять свою набожность, прежде всего по отношению к своим домашним». Имеется в виду не «семья» в нашем понимании, а именно «дом» с домочадцами как целостный организм, в рамках которого должны возрастать эти «дети и внучата».
«И если не пощадил первого мира, но в восьми душах сохранил семейство Ноя(ogdoonNoe), проповедника правды, когда навел потоп на мир нечестивых» (2 Пет. 2, 5). То есть, буквально по-гречески: «восемь Ноевых, праведности провозвестника, соблюл». Или, как переводит еп. Кассиан, «сохранил восемь душ и среди них Ноя, глашатая праведности». Не только о семействе, но и о доме тут речи нет.
«Вы знаете семейство (tenoikian) Стефаново, что оно есть начаток Ахаии и что они посвятили себя на служение святым» (1 Кор. 16, 15). Здесь опять-таки «дом», но oikia, в отличие от oikos'a. имеет более узкий смысл – именно «люди дома, домашние, домочадцы». Это отражено и в современных переводах: В.Н. Кузнецова дает «вы знаете домашних Стефанаса», в переводе под ред. еп. Кассиана – «дом Стефанаса».
Вообще смысл слова oikos в древнегреческом языке соответствует весьма широкой области современных понятий, которые, тем не менее, для древних людей были соединены неразрывно. Oikos означает – дом, жилище, но и – имущество, состояние, а вместе с тем – род, семья, семейство, домочадцы, и даже более широкую общность – народ, отечество, и, наконец, этим словом может обозначаться храм, святилище. Все эти разнопорядковые для современного сознания вещи обозначаются одним словом. Вернее сказать, для обозначения каждого из этих понятий существуют и специальные слова, но в этом слове – OIKOS – все эти смыслы сходятся воедино.
Так, например, есть в древнегреческом языке и специальное слово для обозначения «семьи» – epistion, от istie – «домашний очаг», то есть буквально «находящиеся, собранные вблизи очага», однако это слово имеет несколько «книжный» искусственный характер, свойственный ионической прозе и эпической поэзии. Неудивительно, что в тексте Нового Завета, написанном на простом языке, оно не встречается.
То же самое мы можем видеть и в древнееврейском языке, в котором, насколько нам известно, также отсутствует аналог современному понятию «семья». И в Ветхом Завете, и современном иврите семья обозначается словом bayit – дом (реже словом ‘ēda или ‘ădah – община, род, и производным от него 'adāhî – близкие, члены рода). Так же, как и греческий oikos, еврейский bayit охватывает достаточно широкую область смыслов: это и жилище, и семья, и женщина как воплощение семьи, и народ Израильский, и род как отдельная ветвь этого народа.
Точно так же, как в свое время синкретизм родовой жизни дифференцировался, породив внутренне сложную социальную структуру, современный мир демонстрирует процесс внутренней дифференциации «дома», как формы существования первичного лона человеческого бытия. «Дом» в этом качестве распадается и прекращает свое существование, давая, может быть, начало чему-то совсем иному.
Пожалуй, именно XX век бурной урбанизацией и повышением социальной мобильности положил конец потомственному, родовому дому. Даже уже в прошлом поколении (если не в двух) дом как родовое гнездо, дом, ведущий свое существование от дедов, имеющий некий сложившийся в поколениях уклад жизни, дом, образующий своими стенами, двором, закоулками, своими запахами и звуками некую малую и предельно родную родину, – такой дом является уже реликтом. Концепт «родительского дома» остался весьма значимым для современных людей, сохраняется понимание, что это «начало начал», но теперь это уже «в жизни моей надежный