В теле Мириан томилась бунтарка. Казалось бы, что такого в том, чтобы выскользнуть сейчас в длинный тёмный коридор, обогнать Итора и зайти в трапезную первой, заставив того лишь догонять и, выпучив глаза, тихонько ругаться про себя? Все взоры будут устремлены только на неё. Она будет плыть как лебедь, грациозно и медленно, ловя на себе восхищенные взгляды и очаровывая улыбкой того, кто будет сидеть в самом центре стола. И вокруг будут лишь шепотки восхищения, а не жалость и смешки, а брат... Он упустил Ллевингор, он только больше замыкается в себе, сея вокруг одно раздражение и недовольство. А она... Она сделает всё, чтобы своей красотой околдовать того, кто оказался сильнее. Она растопит лёд в его сердце, если он там есть, и больше не допустит бездумного кровопролития из-за жёлтого металла или куска глины, на которой ничего не растёт.
Жемчужина продолжала капризничать и к уху не крепилась. Мириан аккуратно положила её на бархатную подушечку шкатулки, сняла вторую из другого уха и добавила к первой. Пройдёт пара часов – никто и не заметит, что в ушах ничего нет. Возможно, никто ничего не прознает и сейчас, особенно если высвободить из причёски по паре локонов с каждой стороны, что Мириан тут же сделала и уверенно поднялась.
Нужно было торопиться, но вместе с тем не спешить. Влетать в трапезную, запыхавшись, не подобает её статусу. Нужно ступать спокойно, подняв голову, расправив плечи, пусть даже без серёжек и нужной лилии в волосах. Свойственная с рождения грация и так сразит всех наповал, но цель Мириан – не все, а один единственный человек, давно захвативший её мысли и все эти дни живший там.
Тихонько претворив дверь, Мириан пошла по длинному коридору. Но не по тому, что был хорошо освещён и вёл к знаменам с белыми цветами, а по другому, не столь богатому на факела, не столь многолюдному и заканчивавшемуся у стягов с нолфортским медведем. Пусть такой путь длиннее и менее помпезен, зато на глаза брату Мириан точно не попадётся и в общий зал зайдёт одна, заставив своим появлением всех стихнуть и застыть в изумлении.
Коридор извивался как змея и никак не хотел заканчиваться. В какой-то момент Мириан показалось, что она обошла уже весь замок по два раза, а заветных флагов так и не было видно. Двери, арки, выходы на заросший плющом балкон, тоже длинный и пустой, опять двери, но чертога, где сытно пахнет жареной птицей и кружащим голову хмелем, до сих пор не было видно. А ведь его не пропустишь – там всё в огнях, всё блистает и светится.
Мириан вгляделась в темноту. Ей показалось, что что-то промелькнуло вдалеке. Огонёк. Пусть тусклый, но всё же. Мириан заторопилась. Шаг стал шире, а выпущенные локоны принялись весело подпрыгивать и щекотать кожу.
Но огонёк никак не хотел разрастаться и превращаться в море света. По-прежнему едва колыхался и оказался не больше, чем просто факелом, воткнутым в стену, да парой свечей в крохотной комнате, дверь в которую была приоткрыта. В таких комнатках обычно ждут своей очереди просители или торговцы, давным-давно разгрузившие товар и жаждущие оплаты. Такие комнатки обычно людны в будние дни, а тёмными вечерами пусты, тем более, в дни, на которые запланировано грандиозное пиршество. Кто будет заниматься бытовыми мелочами, когда все собрались за большим столом, и есть шанс подобраться к самому хозяину юга и лично шепнуть ему на ухо какую-нибудь свою просьбу? Но если никого нет, то почему горят свечи?
