- Но… Ва-ва-ваша Све-ве-ветлость… - заикаясь и стремительно бледнея выдавил этот огромный, похожий на огра мужик с дважды перебитым носом и когда-то сломанным плечом – оно натягивало рубашку бросившего ужин коменданта как белое приподнятое крыло, - что, впрочем, не помешало ему схватиться за меч, когда за стенами дома заржали лошади и загремели подковы. – Ваша Светлость!.. – глядя на Джоанну округлившимися от шока глазами, зачастил Медина. – Вы же прислали голубя неделю назад, вы больны и потребовали сопровождение и лекаря на постоялый двор в Эльчино!
О, так вот почему здесь бардак - коменданта обдурили, лишив его полусотни лучших солдат. Два-ноль в твою пользу, дядя Фернандо, хитрый засранец.
Впрочем, неудивительно, что он так старается: кто откажется от беспомощной, беззащитной, внушаемой – даже я нашла с ней общий язык, - и судя по всему очень, очень богатой наследницы? После того, как Джо сверкнула перстнем, доказав происхождение, ей едва ли не сапожки целовали, пропуская к воротам и подсаживая на где-то раздобытую лошадку. А комендант и его жена не знали что поднести, лишь бы наша Светлость не прогневалась.
Хименосу бы половину этой почтительности.
Освещающий дорогу секретарь снова повернул, не удосужившись проверить, следуют ли за ним гости. В круге желтого сияния он походил на фею Динь-Динь, плывущую мимо выступающих из сумрака колонн, мимо украшенных мозаикой стен, мимо арочных проемов окон и лестниц, ведущих на затерянные высоко в темноте галереи, - только вместо обычной деловитости у нашей феечки был штырь в заду и угрюмые морщины. Ни тебе «здравствуйте», ни «добро пожаловать», ни «какой кошмар, вас едва не похитили, мы немедленно вздернем мерзавца», а…
- Ждите здесь.
Вот об этом я и говорю.
Хименос скрылся за резными деревянными дверями, но сразу вышел, с протокольным поклоном распахнул правую створку:
- Сеньора Бланка, Его Величество примет вас. …Только сеньора, - выставил ладонь, останавливая Веласко, старик. Незаметная до этого подвеска, надетая поверх его камзола, предупреждающе мигнула синим.
Джоанна послушно кивнула, стиснув ладони вместе так, что больно стало даже мне, прошмыгнула в приемную - и я, с трудом державшаяся, чтобы не показать секретарю язык, язык едва не откусила: таким острым и оценивающим был взгляд стоящего у секретера сухощавого мужчины в винно-красной …сутане? Как у Виктора Кюри, когда он решал, говорю я правду или можно придушить меня прямо в больнице.
Неуемная веселость моментально выветрилась, будто не было, во рту пересохло. Еще не страх, я не пугливая, но что-то инстинктивно близкое. Он точно не поймет, что нас двое?
Джоанна съежилась, опустив ресницы прежде, чем я заметила что-то еще, присела в реверансе:
- Ваше Величество…
Король не ответил, и губы Джо задрожали – провинившаяся школьница на приеме директора. Острая неуверенность и ожидание беды, мучившие Джоанну в дороге, вгрызлись в нее с новой силой, заставляя сжиматься и мелко дрожать. Я осторожно коснулась плеча – «Не бойся» - но сделала хуже: на глазах у девушки набухли тяжелые слезы. А когда король, прошуршав одеждой, вложил в ее руки кубок
- Пейте.
полились горячими ручейками.
…яд?!.. Сыворотка правды? Снотворное?
…вода.
Обыкновенная вода с запахом лимона и розмарина; Джоанна стиснула ножку тяжелого кубка трясущимися руками, и она заплясала, омывая серебряную чашу.
