В центре комнаты на специальном постаменте стояла своеобразная шкатулка в форме раскрытой на пять лепестков сферы, сделанной из самого прочного металла в их Царстве. В центр Сферы по завершению ритуала нужно было поместить Сосуд со Стержнем. А после этой части магического действа, Рий, выучивший Заклинание Стазиса на зубок, должен был накрыть весь Замок энергетическим полем, остановив внутри него процессы старения и развития болезней.
Всё было готово. Рий и Ниокка встали у постамента, а Ванта отправилась ждать их в смежной комнате, вход в которую находился прямо у письменного стола, теперь уже расчищенного от книг и всего постороннего.
Юноша ужасно волновался, боясь, что в самый ответственный момент что-то может пойти не так, что он перепутает слова Заклинания или случайно уронит Сосуд, который должен был собственноручно заключить в металлическую Сферу. Он судорожно пытался вспомнить все дыхательные техники, которым его в детстве обучал отец, и спустя пару минут всё же смог привести себя в состояние относительного спокойствия. Хотя бы руки дрожать перестали, уже хорошо.
Ниокка же была предельно спокойна. Она загадочно улыбалась, переводя полный любви взгляд с сына на дверь, за которой скрывалась дочь, и обратно. Несколькими минутами ранее, прежде чем зайти в кабинет, она крепко обняла удивленных детей и поцеловала каждого из них, объяснив столь непривычное проявление чувств тем, что это важный и волнительный день. В такой момент можно позволить эмоциям взять верх и наконец сказать своим детям то, что она говорила так непростительно редко на протяжении последних тринадцати лет. Мама любит их и будет любить всегда.
Но только теперь, когда Ниокка ободряюще улыбнулась сыну и начала чтение длинного и запутанного Заклинания, леденящий душу укол догадки пронзил Рия, и он с ужасом осознал, почему не заметил среди подготовленных к ритуалу предметов того самого сердца, которому суждено стать сосудом.
Нет более любящего и преданного сердца, чем сердце матери.
Каким надо было быть дураком, чтобы поверить в то, что абсолютно любое сердце сгодится для столь сложного и древнего Заклинания. У такого колдовства всегда высокая цена, и Ниокка готова была её заплатить.
Рий дернулся, собираясь помешать матери, но сделать что-либо уже не мог, процесс был запущен.
– Как ты мог нас бросить… – прошептала Ниокка, в последний раз взглянув на портрет мужа, висящий над письменным столом.
Широко раскрытыми глазами, оцепенев от ужаса, юноша наблюдал, как его мать, используя магию и произнося слова древнего Заклинания, извлекла из собственной груди Сердце. А затем он почувствовал, как его самого пронзает луч яркого белого света, не приносящий боль, но оставляющий где-то глубоко внутри зудящее чувство пустоты. Луч оказался тем самым Стержнем, что тут же вонзился в сердце, заставляя его пылать ярким алым светом. В этот момент руки Ниокки ослабли, и Рий едва успел подхватить жуткий Сосуд, который теперь наводил на юношу панический страх.
Однако обратить ритуал невозможно, а значит, оставалось лишь продолжать. Ради сестры. Ради того, чтобы жертва их матери не была напрасной. Хладнокровная оценка ситуации и расстановка приоритетов – именно то, чему с малых лет учил его отец.
Все успокаивающие дыхательные техники были разом забыты. Молодой маг дрожащими руками поместил Сосуд в Сферу, легким пассом заставляя её лепестки сомкнуться. Первый ритуал закончен. Теперь он, Риитарр, стал практически Бессмертен, в отличие от матери, тяжело осевшей на пол у постамента.
