Как позже выяснилось, она не потеряла память и способность по-человечески мыслить, но теперь была вынуждена жить в воде среди прочих русалок. Вскоре, опираясь на магию и ритуалы сына, она подчинила некоторых из них и собрала в небольшой отряд, готовый выполнить любое её поручение. С годами она стала более жестокой и почти не способной проявлять тёплые чувства, но стремление защищать своих детей осталось с ней навсегда.
Так они и продолжили своё существование. Вантарра – в добром здравии, как и мечтала, но с чувством вины за ограниченную волю своих родных. Риитарр – официально принявший на себя роль Царя и продолжающий обучение магии. Их мать Ниокка – приспособившаяся к жизни в теле русалки и с чувством выполненного материнского долга в душе. И их немногочисленные слуги – единственные из обитателей Замка, кому было разрешено изредка и ненадолго покидать его стены.
С тех пор прошло больше шести сотен лет. Все члены семьи давно смирились со своими ролями. Но однажды Ниокка заметила, что свет Сосуда начал тускнеть.
Видит девица, что тут
Люди добрые живут.
Пушкин А.С. «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях»
Льяна
Льяна опять сидела на своей скрипучей кровати и задумчиво рассматривала запылившиеся после прогулки по коридорам Замка мыски туфель. Поднять голову на Ванту она не решалась, – не смогла придумать, как себя вести.
Когда сестра Царя поймала её у входа в подвал, подслушивающую разговор Его Величества с таинственной русалкой, сердце Принцессы ушло в пятки. Девушка не сомневалась, что наказание за побег будет суровым. И каково же было её удивление, когда вместо того, чтобы накричать, запереть в какой-нибудь темнице или отправить на «растерзание» Царю, Ванта спокойно сопроводила шокированную и оттого не сопротивляющуюся Льяну обратно в её комнату. А теперь девушка молча сидела перед пленницей, задумчиво разглядывая и едва заметно улыбаясь уголками губ.
Сначала Принцесса с вызовом и открыто смотрела в карие глаза своему конвоиру, готовая принять любое наказание. Но снисходительная полуулыбка и абсолютное бездействие девушки смутили и разозлили Льяну, поэтому она опустила взгляд и принялась размышлять над тем, как быстро Ванте надоест её разглядывать и когда она хоть как-то прокомментирует произошедшее. Однако ничего не происходило. Тишина, изредка нарушаемая топотом ног в коридоре и карканьем ворон за окном, начинала надоедать Принцессе, она искоса поглядывала на Оччи, но маленькая совушка, оценив обстановку и осознав, что им ничего не угрожает, свернулась калачиком на подушке и уснула, чем вызывала у девушки еще большее раздражение.
– А где Олель? – неожиданно для самой себя спросила Льяна и тут же мысленно отвесила себе подзатыльник.
Более глупого вопроса, выдававшего её с головой, было не придумать. Видимо, за годы работы в паре с Кафом Принцесса переняла его способность говорить неуместные вещи. Нашла, чему учиться…
Улыбка Ванты стала еще шире и, увидев это, Льяна пожалела, что всё-таки заставила себя поднять на неё глаза. Чему вообще она радуется? Предвкушает грядущие пытки? Выдумывает наказание поизощрённей? Наслаждается своей властью над пленницей?
– Олель нашли без сознания в твоей комнате, привели в чувство, и теперь она отдыхает. Честно говоря, не думала, что ты выберешь её. Лично я ставила на Апсэля.
– Ставили?.. – непонимающе переспросила Льяна, изогнув бровь.
