Так, должно быть, дрожали их далекие предки, прячась в пещерах, и слыша у входа мягкую поступь лап стаи хищников.
– Панде Катаржина, у меня ведь дети! Муж умер давно, другой родни нету. Дочке в этом году в Университет поступать, а сын еще в школе. Как они без меня! – почти завыла она, а потом словно опомнившись, вновь зашептала. – Подпишите им аудит, пожалуйста, а… а как уедем отсюда сразу вызывайте Ведомство порядка, пусть они и разбираются с этим всем.
Катаржина отвернулась, уставившись в беспроглядный мрак за окном. Она не боялась. Вместо страха, в глубине груди зрело другое чувство – предвкушение. Наконец, хоть, что-то сможет развеять ее скуку.
В последний день аудита, делегация заканчивала проверку обиталищных условий вампиров. Те только казались выносливыми, как крысы, на самом же деле, организмы современных вампиров были хрупкими, как сложенные из бумаги цветы.
Науке до конца так и не было понятно, как действует вирус, преобразовавший их организмы, и почему то, что давно должно было быть мертво ходит и разговаривает.
Внутри вампира постоянно продолжался процесс гниения, их тела разлагались, источая приторно сладкий аромат тлена. Однако, поступление свежей крови, запускало процесс регенерации и не давало вампиру превратиться в разумную гниющую массу. Лучше всего подходила человеческая кровь, но в Содружестве ее применение было запрещено, так что вампиры пили кровь свиную.
Вокруг всего Хортска, как спутники вокруг планеты, были рассредоточены свинофермы. На них сотни свиней с катетерами на лапах целыми днями ели, чтобы затем их кровь текла по пластиковым трубкам. Панде Валентина по различным косвенным признакам установила, что ферм в разы больше, чем было по бумагам.
Кроме свиной крови, вампиры употребляли свежее молоко, воду и прочие жидкости. Твердую пищу их нежные, подгнивающие желудки не усваивали. Если кормить вампира ненадлежащим образом, недокармливать или давать разбавленную кровь, то процесс гниения усиливался и в запущенных случаях становился необратим, что приводило к гибели.
Помимо этого, для них было губительно солнце. Они могли покидать дом и днем, но лишь скрыв тело под слоями одежды, намазав кожу солнцезащитным кремом, надев солнечные очки, и для надежности прикрыв темечко панамкой и прихватив зонт, если солнце будет особенно сильным.
Бродя среди серых однотипных бараков, соединенных между собой крытыми галереями, по которым вампиры могли передвигаться не боясь оказаться под солнцем, Катаржина размышляла о том, зачем столь ущербные существа вообще существуют?
Возможно, было бы более милосердно окончательно умертвить всех до одного после восстания и очистить от этой ошибки весь людской род? Но, кто бы тогда работал на шахтах, карьерах и прочих не слишком приятных и безопасных местах?
Пандэр Корнэль с энтузиазмом водил делегацию по выкрашенным зеленой масляной краской коридорам бараков. Показывал комнатушки, в которых умещалась кровать, тумбочка, стул, стол и встроенный шкаф. В конце коридора был общий санузел и душевые.
Кажется, Яков говорил, что-то об общих бараках, где вампиры спали стоя, как кони, или висели под потолком, зацепившись ногами за балки. То ли выдумывал, то ли врал, то ли аудиторам следовало проявить инициативность и проверить не только те новенькие чистенькие бараки в которые их завел пандер Корнэль, но и те, что тянулись вдалеке на границе с лесом. В другое время, Катаржина бы так и поступила, но после того, что сказала ей пандер Валентина, она решила, что будет лучше быть осторожней.
