Предпраздничное утро проходило в суматохе и нервотрепке. Ночью явились стражники и вытряхнули под бдительным оком Скорпа все содержимое наших повозок. Долго пришлось объяснять для чего нужны мои, весьма пугающего вида, приспособления и инструменты. Их даже собирались изъять, но Шаваро каким-то немыслимым образом, притопывая между стражниками деловитой квочкой в цветастом, как оперенье, платке, уговорила их этого не делать. И тут я могла бы поспорить, что не обошлось без ее чародейства. Гвен рассказывала, что старая цыганка умела очаровывать людей особым образом, глядя в глаза, поводя руками, но никогда не злоупотребляла этим.
Пока вся унизительная процедура не закончилась, одноглазый держатель площади мерзко улыбался, стоя со скрещенными на груди руками в сторонке. Понятное дело, последнее время люди шились по домам, поэтому те гроши, что он получал, не слишком удовлетворяли мерзавца. А тут ‒ такое представление!
‒ Говорят, в город вернулся Коско, ‒ хмуро пробурчала Игуми ‒ А они со Скорпом старые приятели.
‒ Кто это? ‒ сонно поинтересовалась я у женщины, похаживая замершими ступнями по сырой земле.
‒ Бывший фокусник нашей труппы, ‒ пояснила Гвен. ‒ Он ушел от, после смерти отца, переманив к себе практически весь состав артистов.
‒ Он неплохо обогатился за последнее время, ‒ стала дополнять рассказ Игуми. ‒ Понятное дело, с ним ушла большая половина народу.
‒ А почему ты не ушла с ним? ‒ вопрос сам вырвался, я даже не сообразила, зачем его задала.
Карлица спрятала взор и загрустила.
‒ Потому что здесь оставалась Шаво, ‒ тихо пояснила она. ‒ А она никогда не ошибается с выбором.
‒ Разве можно доверять картам или стеклянным шарам свою судьбу?
‒ Поверь, Джай! ‒ это затараторила Гвен. ‒ Шаво все видит, как надо. Ее карты еще ни разу не соврали.
‒ Гвен права! ‒ поддержала Игуми подругу. ‒ Если хочешь удостовериться, сама сходи к Шаваро ‒ она тебе сделает расклад. Можешь не верить, но со временем все сбывается.
Я полюбила своих новых друзей, полюбила наши представления и путешествия, но никогда не верила в то, что Шаваро говорит людям об их истинном прошлом и будущем чистую правду. Уж больно все это выглядело неправдоподобно ‒ чтение будущего по старым затертым картинкам или игры в гляделки с хрустальным шаром. Ладно еще картинки, но шар! Что там можно увидеть?
Но, получается, что Шаво прозревала в мутных глубинах нечто важное.
Кода страсти улеглись, и стражники отплёвываясь и грязно ругаясь поплелись в ближайшую харчевню, пришлось еще долго собирать пожитки и готовить их к представлению, отчищая от пыли, в которую их изгваздали бесцеремонные остолопы. Скорп предусмотрительно убрался вслед за ними, чтобы не отхватить оплеух от нашей разъяренной компании.
Из-за потраченного времени мы едва успели подготовить декорации. Веревки выскальзывали из рук, а разукрашенный задник занавеси топорщился и застревал на подвесной жерди.
‒ Пусть Коско и этот идиот Скорп выкусят! ‒ кричал все утро на нас сонных и злых, не менее сонный и злой, Гинго. ‒ Мы с места не сдвинемся! А еще дадим такое представление его имперской милости, что он не сможет о нас забыть еще долгие годы.
Вот я и вышла как раз тогда, когда величавая процессия имперского значения прокатила по центру площади.
‒ Какая красота! ‒ восхищенно воскликнула Гвен, балансируя на веревке.
‒ Что? ‒ рассмеялась Игуми, подкидывая над головой цветные мешочки с песком. ‒ Сразу туда захотела?
