‒ Знавал я одну Сесиль с её пышками да пирожками. Так, это она тебя и откормила?! ‒ довольно щурясь, заметил Ингмар, компания весело засмеялась. ‒ А я все думаю, на каких таких харчах тебя разнесло?!
‒ А тебе завидно? ‒ и тут же посерьезнев, Пьеро добавил: ‒ Сесиль больше не работает на кухне. Захожу однажды, а там все как на подбор ‒ рябые, конопатые и рыжие. Нет, я, конечно, не против рыженьких, ты уж извини, Ингмар, против тебя-то я ничего не имею. Но это уже перебор какой-то… с рыжими бабами. Выбора никакого!
‒ Ну я не девица, чтобы вызывать в ваших сердцах нежный отклик! ‒ крякнул Ингмар, надпив из ковша терпкого кваса. ‒ Но от рыжеволосых девок всех мастей уже у самого рябит в глазах. Хотя двух-трёх я бы пригласил на променад…
Ингмар облизал медные усы от бражной пены и со стуком поставил оловянную посудину на стол. Стражникам Колонного зала нельзя было употреблять ни эля, ни пива даже вне дежурства. Поэтому компания радовалась простым питьем да вареным мясом, чтобы в свежем виде заступить на службу.
Друзья снова принялись подначивать друг друга, заливаясь хохотом от добрых шуток. Но самому Дитару отчего-то совсем не было весело. Внутри жгло беспокойство. Уже несколько дней у него не было возможности пересечься с Рене и просто поговорить, не то что обсудить визит императора в город, под сень бедняцких кварталов.
‒ Вот что, парни! ‒ произнес молодой командир, вставая с места. ‒ Завтра нам всем предстоит тяжелый день. Сомневаюсь, что народ в восторге станет бросать под ноги Адавалю цветы да пшеничное зерно.
‒ Это да, ‒ неожиданно отозвался Олигеро. ‒ По столице только прокатилась волна бунтов в золотых мастерских. В золотых! Двое купцов уже кормят псов своими потрохами, но сколько их ещё грызёт локти от бессилия?
‒ На днях арестовали одного из самых лучших мастеров! ‒ кивнул Пьеро. ‒ И после этого, толстяк хочет, чтобы все прошло гладко.
‒ Тише, Пьеро, не то и у нас начнутся неприятности, ‒ Дитар сделал успокаивающий жест рукой, шум в компании тут же затих. ‒ Как бы там ни было, безопасность императора и его нареченной лежит на наших плечах. И, в случае чего, с нас спросят по полной! Городская стража день и ночь роет землю носом, что касается предотвращения бунтов и мятежей, но подавляем обычно их мы. Это к тому, если вы вдруг забыли о Карпетрии.
‒ Ты же понимаешь, командир, мы тебя не оставим! ‒ Ингмар говорил искренне. ‒ И в случае чего, всегда будем стоять за тебя.
‒ И я это ценю! Но приоритет ‒ жизнь и здоровье императора, мы за это в ответе. Столица раздулась, как набухший чирь, поэтому к завтрашнему дню отрастите себе ещё по паре глаз…ну и рук соответственно.
Несмотря на то, что день ожидался хлопотным, ночь оказалась куда сложнее. И не потому, что город затопили бунтарские поджоги и расправы. Наоборот, Оханг поглотила тишина. Очень опасная такая, которая обычно случается перед сильной бурей.
Дитару необходимо было срочно поговорить с братом. Как-никак он являлся советником императора. Нужно было уговорить Адаваля не посещать центр города, что-то подсказывало, что все это спокойствие не к добру.
‒ Нет, нет и еще раз нет! ‒ воскликнул его императорское величество, когда Дитар, приклонив голову, делился своими опасениями в покоях императора. ‒ Ты же сам говорил, что в городе ночь прошла спокойно, почему я должен отменять празднование?
‒ Никто не говорит отменять празднование, ваше императорское величество, ‒ спокойно произнес Рене. ‒ Просто нам кажется, что в город выезжать вам с невестой не следует.
