‒ Чушь! ‒ пышные имперские кружева задрожали. ‒ У меня есть охрана, в конце концов? Или среди моих людей мечи держат безвольные бездари? Я обязан показать всем этим ‒ где они, а где я!
Рене многозначительно посмотрел на брата и отрицательно покачал головой, что значило ‒ уговорить монарха не получится.
‒ С чего ты так волнуешься? ‒ шепотом спросил младший брат, когда уединение настигло их в мозаичной анфиладе, где солнечные блики дробились в многочисленных цветных кусочках смальты и переливались в широких чашах фонтанов.
‒ Слишком тихой была ночь. Да и, вообще, после разгрома черновых рабочих и подмастерья из ювелирных мастерских, стало подозрительно спокойно.
‒ Это нормально! ‒ пожал плечами первый советник. ‒ Они затаились.
‒ Вот именно затаились! И что им мешает ударить сегодня?
‒ Ничего, ‒ лицо Рене стало серьезным. ‒ Ты сам понимаешь, что удар готовится, и твоя задача сделать все возможное, чтобы этого не случилось.
И тут советник изменился в лице, словно догадался о том, чего еще не успел произнести старший брат вслух.
‒ Выкладывай, что донесла разведка! И не вздумай скрывать хоть слова правды.
Дитар тяжело вздохнул и посмотрел по сторонам, чтобы никто случайно или умышленно не слышал и полслова из их разговора.
‒ В народе пополз слух, будто бы у бунтовщиков появился лидер.
‒ Но слухи не могут быть просто слухами, ‒ лицо Рене стало более сосредоточенным, оттого печать усталости стала еще чётче. ‒ Значит, кто-то, и правда, за этим стоит. Что у вас с этим драконом?
‒ Ты догадался? ‒ Дитар сжал зубы, а потом выдохнул: ‒ В том-то все и дело… Говорят, он пришел не один, а с драконом.
‒ Это… бред!
‒ Не совсем. Вожак явился с юга, а, как ты знаешь, именно там и видели дракона, если он, вообще, был.
‒ Был он или не был, это уже не имеет значения! ‒ вздохнул младший брат и устало потер переносицу. ‒ У мятежников появился лидер, а значит ‒ надежда. Достань мне его, переверни хоть все балаганы, кабаки и бордели ‒ мне нужен этот мерзавец…
‒ Эй, парень, ты бы выспался, что ли, ‒ воин похлопал брата по плечу. ‒ На тебе лица нет.
‒ Это не моё лицо, это лицо советника императора! ‒ обреченно вздохнул молодой человек. ‒ Адавал словно сошел с ума, совершает один опрометчивый поступок за другим, подписывает сомнительные указы и не считается с Советом. Если и дальше так пойдет, Совет сам возглавит мятежников и свергнет императора. Адаваль близок к краху, как никогда.
‒ Но ты же его советник! Неужели нельзя повлиять хоть как-нибудь на его решения?
‒ Император невероятно глуп, самонадеян и честолюбив ‒ оттого глух к любым рекомендациям. Ведет себя словно малое дитя. Ты не представляешь, чего стоило уговорить его не поднимать налоги на виноделие и судопроизводство. Так бы мы не ограничились бунтами только в золотых мастерских.
‒ М-да, плохо дело, ‒ Дитар потёр шею смоченным в фонтане платком.
‒ Ты не представляешь, до какой степени! ‒ молодой советник все же взял себя в руки и, повернувшись к брату вполоборота, произнес. ‒ Все, что я могу сейчас сделать, это быть мудрым, чтобы смягчить неосмотрительные указы правителя. Все, что можешь ты, брат, это быть сильным, чтобы суметь выстоять на страже порядка.
С этими совами Рене покинул старшего брата в глубоких раздумьях. Дитар, как никто другой, понимал, что мятежа среди людей не миновать. Это было неизбежно. Народ голодал в то время как жизнь при дворе была сплошным праздником. Люди не так глупы, не так покорны, как думалось Адавалю, они все видят и понимают, их терпение и так длилось слишком долго.
