После линейки отряды спешили на завтрак. Надежда стояла у дверей и наблюдала за работой дежурных санитаров:
– Эээ! Куда с грязными руками! Не пущу! – лютовали дежурные.
К столовой вела свой отряд Раиса. Дети шли ровно, красиво и горланили речевку:
– Кто идет?
– Мы идем!
– Кто поет?
– Мы поем!
– Кто шагает дружно в ряд?
– Пионерский наш отряд!
– Дружные, веселые,
– Всегда мы тут как тут!
– Пионеры-ленинцы идут, идут, идут!
Надежда чуть не рассмеялась, глядя на серьезную Раису и замыкающего строй, суетящегося в конце колонны тощего Василия. Но подавила смех и сказала:
– О-о! Как все серьезно! Ну, молодцы, – подбодрила она детей, поняв наконец, почему Ева Петровна так любит Раеньку.
Ребята подошли к крыльцу и вовсю глотку завопили:
– Раз, два, три, четыре!
– Три, четыре, есть хотим!
– Открывайте двери шире, а то повара съедим!
Отряд прошел в столовую, протягивая санитарам чистые руки для осмотра.
Вслед за ним, с гиканьем, сметая все на своем пути, в столовую влетел четвертый отряд. Ирина, широко расставив руки, встала в дверях, пытаясь остановить детей, но тайфун разве не остановишь…
– Ребята, стойте, ну стойте же!
Но архаровцы раскидали по сторонам санитаров и ввалились в столовую. Дети плюхнулись за столы и громко застучали ложками по столу. Последним невозмутимо, с чуством собственного достоинства вошел красавчик Петр. Весь его вид говорил: ну меня то это все не касается!
К столам, где сидели дети четвертого отряда, подошла Надежда. Минуту она молча стояла и смотрела на них. И как только они присмирели, она грозно отчеканила:
– Та-а-а-к! Отряд, встать! Выйти из-за столов! Намыть лицо и руки и строем вернуться в столовую!
Ребята молча, пряча глаза, поплелись к выходу. Надежда обратила внимание на Петра, который как ни в чем не бывало сел рядом со своей бабушкой и уже принялся есть овсяную кашу. Ел он шумно, быстро орудуя ложкой, словно пытался создать непрерывный поток между тарелкой и ртом. Надежда подошла к вожатому и тихо сказала:
– Петр, вы сейчас оторвётесь от каши и пойдёте к детям. Вспомните, что гласит одно из правил вожатых: «Не садись за стол, пока у тебя не поели дети!» И пора уже навести в отряде дисциплину, по-мужски!
Ева Петровна поняла, что ее ненаглядного внука выгоняют из столовой, соскочила с места и, закрыв любимчика своим телом, заквохтала, как наседка:
– Надежда Геннадьевна, пусть Петушок хоть кашу-то съест! Нет, ну не дадут ребенку поесть. Ну куда же ты, Петушок!?
– Ева Петровна! – с досадой сказала Надя, пытаясь усадить на место бабушку провинившегося внука. – Не называйте вы так Петра, дети услышат – задразнят… а авторитета, как я вижу, у него и так нет!
– Надежда Геннадьевна, Петя не виноват! – вступилась за напарника Ирина. – С ними совсем никакого слада нет… Зачем только я поехала в этот лагерь! Дети меня не слушаются, подушками кидаются, дерутся… А сегодня опять кто-то в сапожки Игнатьева написал. Красивые такие сапожки…
Надежда обняла Ирину за плечи.
– Ирочка, ты не переживай! Они не слушаются тебя, потому что им неинтересно ходить строем. У них сейчас возраст такой – шебутной! Им нужны тайны, приключения и игры. Выдумывай! Тебе и самой интересно будет! А уж если на то пошло, мы с тобой проведем один эксперимент! Это был всегда беспроигрышный вариант!
