– Да, нравится! Она хорошая, не то, что Райка из второго! Мы ее любим!
– А я слышала, что директор лагеря её уволить собирается…
– За что? Зачем?! Мы же ее любим! А мы не допустим! – заволновались девчушки.
– Потому что дети в отряде её не слушаются. А это значит, что она плохой вожатый. Если вы её любите, то должны помогать ей, и дисциплина чтоб была.
– Это все мальчишки, это они бесятся! – закричали девочки.
– А мальчиков вы можете перевоспитать! Ведь мы с вами женщины… А женщины все могут… И не забудьте, это тайна! А сейчас ваш любимый вожатый Петр вам почитает. Что вы сейчас читаете?
– «Денискины рассказы», а мальчишки – про Суворова!
***
Надежда, постучав, вошла в вожатскую. Петр, лежа на кровати и закрыв глаза, слушал «Машину времени», хрипло звучавшую из маленького старого транзистора. Увидев перед собой старшую вожатую, он тут же вскочил и принялся извиняться. Надежда села на свободный от Петиных вещей стул и, успокоив его, ласково заговорила:
– Петя, говорят, что ты очень талантливый, умный, прекрасно танцуешь… Петя, тебе и карты в руки! Твой отряд должен танцевать лучше всех! Ведь дети к тебе так тянутся…. Любят тебя! И Иришка… – сделала Надя длинную паузу.
– Что Иришка? – встрепенулся Петя.
– Нравишься ты ей очень… – запела ту же самую песню Надя. – Она стесняется, и у нее, бывает, плохо получается с ребятами. Ты ей помоги… Я за все время своей работы девочки лучше не встречала. Умненькая, хорошенькая, нежная… Повезет же какому-то парню…
Надежда вздохнула, встала и сделала шаг к дверям. На пороге она обернулась. Ошарашенный новостью, Петр застыл, как истукан, посреди вожатской.
– Петечка, иди к девочкам, они Драгунского ждут, – напомнила ему Надежда.
Затем она тихонько приоткрыла дверь в палату мальчиков, убедилась, что все идет, как надо, и немного подслушала:
– А в записке можно написать, – таинственно, приглушенным голосом говорила Ира своим воспитанникам, – какие у нее красивые глаза, волосы. Какая она умная, веселая. Еще можно свидание назначить. И хорошо бы с цветами прийти да и брюки погладить…. Так, еще! Каждая палата пусть выберет почтальона письма носить! И чтобы ни-ни! Не подведите меня!
– Ира, а я стихи знаю… – подал тихий голос Антон, и все мальчишеские вихрастые головы с завистью посмотрели на него.
– Во! Стихи – это то, что надо! – сказал Игорек.
– Антошка, а нам стихи расскажи… Мы тоже хотим стихи написать, – попросил Кольча.
– Ну, записывайте!
По опушке шла старушка,
А навстречу ей лягушка.
По опушке шла лягушка,
А навстречу ей старушка.
– Ой, какая лягушенция! —
Завизжала старушенция.
– Ой, какая старушенция! —
Завизжала лягушенция.
– Да ну тя! Стихи нужно про любовь! А ты… лягушенция, – негодуя на товарища, закричал Кольча.
Надежда прикрыла дверь и, довольная проделанной работой, прошептала:
– Ну вот. Все идет по плану. Операция «Любовь» началась!
***
К ночи пошел мелкий, нудный дождик. До отбоя оставалось несколько минут, когда Марина Степановна, Надежда и Докторица подошли к корпусу старшего отряда, совершая вечерний обход.
– Не, ну ты глянь, опять лампочку на веранде вывернули! Хоть приклеивай ее, – рассердилась директор.
По очереди заглянули в щелочку приоткрытой двери в спальню девочек. В помещении собрался весь отряд. Ребята сидели по несколько человек на кроватях, на стульях и даже на полу. Марина Степановна отметила для себя, что ее сын держал Наташу за руку. Послышался грустный звук гитары.
