Я оказалась в комнате, которую именно помывочной и следовало называть. В центре располагалась емкость, из которой девушки набирали воду ковшами и поливали себя. Они не стыдились собственной наготы, переговаривались друг с другом, шутили и смеялись, будто находились на приеме, а не занимались своим туалетом.
– Девочки, я выиграла! – одна из девушек захлопала в ладоши. – Готовьте денежки!
– Так нечестно, Бенита, ты знала! – ответила другая. – Тебе не могло снова повезти.
– Ага! – поддержала ее третья, смахнув рыжую челку. – Ты маг!
– Скажите тоже: маг! – рассмеялась Бенита. – Будь я магом, жила во дворце. А вместо этого не развлекаю дряхлых стариков и жирных боровов.
– Забыла их сынков! – вновь вступила в разговор вторая девушка. Она вдруг упала на колени перед подругой и произнесла другим, высоким, срывающимся, голосом:
– Будьте моей, прекрасная Луиза! Я осыплю вас золотом, подарю дом на побережье, только будьте моей!
Они вновь рассмеялись, а я, пятясь, пошла к выходу. Страшное подозрение почти переросло в уверенность: неужели я попала в один из тех домов, в котором женщины продавали себя за деньги? Нет, не может быть! Тетя не стала бы отправлять меня в подобное место. Что станет с моим именем, репутацией, жизнью, если кто-то узнает о моем пребывании здесь? Больший позор сложно представить. Я не мужчина, мне общество такое не простит.
Мои движения не остались незамеченными. Девушки прекратили игру и вернулись к своим занятиям. Лишь Бенита не сводила с меня черных пронзительных глаз.
– Не бойся, – произнесла она. Взяла полотенце, принялась вытираться. – У нас все прилично. Хозяйка принуждать тебя не будет, но и без дела сидеть не позволит.
– Глядишь и понравится! – женщина появилась из-за ширмы, смерила меня взглядом, будто приценивался на ярмарке. – Мейт…
– Язык придержи, – осадила ее Бенита. – Сама знаешь, что Мейт умом тронулась. После смерти жениха в каждом мужчине его видит, никому не отказывает.
Я не желала больше их слушать. Резко развернулась, чтобы как можно скорее уйти, но не заметила разлитую на полу воду. Неловко взмахнув руками, упала, больно ударившись копчиком.
– Эй, эй, осторожно! Красота – наше единственное достоинство!
Они обступили меня, помогли подняться, хотя я предпочла бы обойтись своими силами. Даже прикасаться к этим женщинам не хотелось.
– Сама справишься?
– Может, лекаря позвать?
– Я мазь принесу, пройдет.
Они еще что-то говорили, пока вели меня до ближайшей скамьи. Я же мечтала открыть глаза, понять, что все случившееся не более чем страшный сон, но мои мольбы не были услышаны.
– Ничего не нужно, – с трудом ответила. – Я справлюсь.
Никто не стал возражать или спорить, навязывать мне свое общество или задавать какие-то вопросы. Бенита ушла первой, остальные потянулись за ней. Я, наконец, осталась одна.
Смыла с себя грязь, как могла, подсушила волосы, с которыми мне помогали служанки, переоделась в чистую одежду. Не пошла на ужин, притворившись спящей. Никто не настаивал, не звал меня снова.
Лежа в теплой постели, не ощущала ничего, кроме тупой боли от неудачного падения и тревоги. Я не допускала и мысли о том, чтобы остаться здесь, но куда пойти, где искать помощи, не знала. Перевернулась на бок, обняла подушку. Сил совсем не осталось, но сон не шел. Еще и желудок напомнил о себе.
Я поняла, что не усну, если не съем хоть что-то. Быстро оделась, кое-как скрутила на затылке влажные волосы, спустилась.
