Серпантин очарования - страница 3

После выписки Настасья ещё долгое время носила гипс. В школе учителя разрешили не писать больной правой рукой, но она со своим упорством научилась писать левой. А став взрослой, она так и не разучилась писать обеими руками.

Мой вынужденный амбидекстр!

какашка

В детстве я думала, что март и май – это одно и тоже. Турист и юрист – это одна и та же профессия. Но, к сожалению или к счастью, детство моё пролетело пулей и врезалось во взрослую жизнь. Где март и май проходят почти одинаково, где юрист может быть туристом, а турист без соответствующего образования не имеет права быть юристом.

Недавно я стала мамой.

Но понарошку я стала ею ещё в двенадцать лет, как раз после кончины сначала деда, а затем и бабушки. Моя младшая сестра всю жизнь в шутку называла меня мамулей, да что там говорить, моя собственная мамань порой смотрела, как на матушку. Да, да!

Она говорила: «Ой, ты у меня такая серьёзная всегда была. Вот помню, когда мы впервые железную дверь установили в квартире, то ты взяла ключ, повязала его на верёвку и повесила на свою тонкую шею, сказав, что теперь ты спокойна. Ох-хо-хо, ну смешная! Иди приготовь чего, есть так хочется.»

Но только когда я стала мамой в реальности, то поняла одну историю из детства, связанную с соседским мальчиком и его безумной любовью ко мне.

Моё «повзрослевшее детство» проходило во времена популярности таких музыкальных групп: «Руки Вверх», «Краски», «Пропаганда» со своими яблоками, белым мелом и фиолетовой пудрой. Для ровесников был тот период, когда ты уже не маленький ребенок, но при этом только-только становишься подростком. Именно в переходный возраст можно наблюдать следующие картины: высокая девочка с ярко выраженными взрослыми чертами лица возится в песочнице с сопливыми карапузами. Или среди играющих в стрелялки мальчишек, затесался не по годам крупный пацан.

Так вот, в эти времена так совпало, что были совершенно открытые соседи, много сплетен, драм, интриг и ТУСОВОК. А я в своём размеренном темпе легонько зашла в подростковый возраст. При этом не стеснялась возиться с детьми помладше. Моей медлительностью и наивностью воспользовалась соседка двадцатидвухлетняя Наташка. Она каждую тусовку «руки вверх» отводила своего трёхлетнего какающего в штанишки сына к нам домой. Случалось и такое, что его укладывали спать со мной. Так пацан и привязался. У себя дома он стал закатывать истерики в стиле: «Позовите Вику! А то я не буду кушать».

И его молодые родители начали приглашать меня к ним домой, даже когда они сами там присутствовали, жарили котлеты, читали газеты, стирали. А я тем временем играла на полу с их сынулькой. Я помню запах пластилина, растертого по старому пыльному советскому паласу. Помню, как сейчас, какой стоял аромат у них дома, это был шлейф из раскаленного на чугунной сковороде пережаренного растительного масла, древесного шипра и детских неожиданностей. Сегодня этот запах бы с руками разобрал очередной нишевый бренд парфюмерии.

С приближением лета соседского мальчишку стали отпускать на улицу, естественно со мной. Сначала это было даже забавно. Мы называли его ласково «Ромашка». Малыш был похож на муравья. Его огромные карие глаза, казалось, занимали всё место на лице, а тоненькие длинные ручки и ножки резвились сами по себе. И я ничуть не преувеличила, сказав, что он какает прямо в штаны. Но мы с ребятами как-то свыклись, ведь он делал это, как ни странно, довольно искусно. Его какашка ловко вылетала из коротеньких расклешенных шорт, как будто так задумано!