Серпантин очарования - страница 6

Не то чтобы дорога, над которой свисал шнур, была проезжей, а скорее объездной и безлюдной. Не то чтобы шнур мешал легковым машинам. Но в итоге наш бункер освещался электрическим светом ровно до первого, пролетающего мимо большегруза.

А котят мы всех со временем раздали. Правда один из них не выжил, и его душа покоится, как и положено с цветочками и камешками около высокой сосны на поле возле школы. Сегодня эта школа уже гимназия, и футбольное поле огородили, забетонировали и покрыли зеленой резиновой поверхностью для профессионального спорта. А ведь не один рабочий, пока заливал бетонный раствор, даже не догадывался, что там было до него. Сколько тайн может хранить место! Удивительно…

для

Настюшки

В детстве мы с сестренкой насмотревшись фильмов: «Один дома», «Ловушка для родителей», «Трудный ребенок», «Двое: Я и моя тень», «Неприятности с обезьянкой», решили проделывать киношные трюки в реальной жизни. Эти киношедевры родились и росли вместе с нами, они передавали всю атмосферу тех годов, даже главные актеры почти наши ровесники. В какой-то степени мы жили этими фильмами, подражали героям и перенимали их игру.

Раннее утро. Солнце уже ломится в окно, освещая комнату. Тем временем я подкладываю пуговицы сестре в кровать, пока она удачно переворачивается на другой бок. Волосы плотно смазываю гелем с блестками и звездочками, когда он высыхает, то создает эффект шлема на голове. Затем к ножке кровати я подвязываю край ее трусов, надетых на нее, а дверную ручку нашей комнаты я смазываю клеем вперемешку с какой-то жижей.

– Просыпаааааемся, доброе утро!

– Да чего тебе надо?!

– Пойдем, быстро, я тебе кое-что покажу. Это важно!

Настя подрывается с кровати, и с нее сыпятся огромные нарядные пуговицы, позаимствованные из бабушкиной шкатулки для вязания и шитья, да с таким грохотом об старый деревянный пол, на сто рядов окрашенный горчичной эмалью, что в ушах звенит. Часть пуговиц остаются прилипшими к спине, а глубокие узоры от упавших пуговиц, украшают ягодицы и бедра.

– Ну ты и дура, – выразилась Настя.

Срывается с места и плюхается обратно в кровать. Упс, трусы то ведь привязаны. Я довольная шла в школу, прокручивая в голове утреннюю шутку над сестрой и даже не подозревала, что когда прозвенит звонок на урок, и я открою свой рюкзак, то вместо учебников и тетрадей, обнаружу пакет, набитый мягкими игрушками. Там были все: зелёный заяц, жёлтый медведь, щенок далматинец, безрукая кукла барби с самопальной стрижкой, игрушечная посудка, азбука.

В средней школе подобные игры были довольно безобидными. Но став постарше, я однажды проснулась с исписанными руками и лицом. На моей коже чёрным маркером красовалось великое и могучее слово «ХУЙ», умноженное в десять раз. Вместо завтрака я отмывала лицо, быстро надевала черную водолазку, закрывающую руки и шею, затем мчалась на урок. Весь оставшийся день я осторожничала, никто не знал мою маленькую тайну. Настя в своей сумке почтальона еще не раз обнаруживала «сюрприз» от меня в виде молотка, пилы и домашних тапочек вместо учебной канцелярии. Дело доходило до того, что мы проверяли свои сумки и одежду перед выходом из дома по несколько раз. Пока этот розыгрыш не приелся окончательно.

Моя кровать была не просто старой, она была легендарной. Прыжки на ней были аттракционом покруче американских горок. Апофеозом этой легенды стала пружина размером с мою ногу, вылетевшая из недр крови в самый разгар наших с сестрой акробатических этюдов. Она с грохотом ударилась о потолок, оставив там заметную вмятину – доказательство неуемной детской энергии.