Серпантин очарования - страница 7

Решение пришло быстро, как озарение.

– Кровать нужно уничтожить, – прошептала Настя, сверкая своими голубыми глазками.

Папина или дедушкина старая ржавая пила, пылившаяся на балконе рядом с деревянной бочкой и рыбацкими сетями, обрела вторую жизнь. Операция «Расчленение» началась! Пилить оказалось не так-то просто. Ржавая пила скрипела и застревала, но мы, пыхтя и обливаясь потом, всё-таки распилили эту махину пополам.

С визгом и потугами, спустя пол дня мы превратили кровать в два безобразных обрубка.

И вот тут возникла проблема: как избавиться от улик? Решение пришло, как всегда, гениальное. Мы просто выкинули обе половины с балкона второго этажа. Дальше – дело техники, то есть гравитации. Раздался оглушительный шлепок. Скинув части кровати с балкона, мы с чувством выполненного долга пошли пить какао с бутербродами из докторской колбасы.

Мама вернулась с работы и замерла на пороге, глядя на зияющее пространство в нашей комнате. Её взгляд был полон ужаса и немого вопроса. Мы же, стоя рядом, как два ангела, с невинными лицами ждали её реакции.

Жизнь без кровати оказалась вполне сносной. Спать на матрасе было даже весело, особенно когда мы устраивали на нём пикники с фонариком под одеялом. Мой матрас стал нашим уютным гнездышком, пока мама, смирившись с «дизайном», не купила мне новую тахту, а Насте за компанию кресло-кровать. Её прежнюю старую мы пилить не стали, её вынесли грузчики.

аппетита!

С едой мы с сестренкой не имели привычки шутить, потому что жили в простой семье, где макароны чередовались рисом. Где запечённая с картофелем курица и торт «Наполеон» подавались на праздник, и нам приходилось «скидываться на пальцах» кому первому достанется выбрать тот заветный кусочек поджаренной голени. Проигравший же давился пересохшей куриной спинкой и жопкой. А вот концентрированное молоко мы пробовали только у подружки по соседству. Впервые у неё дома мы ели киви и китайские конфеты, привезённые ее бабушкой-челночницей из Пекина. Сок брызгал изо рта, заливая маленькие ручки липкой сахарной водой, все штанишки обляпаны фруктом. Мама дома заругает! Но сколько счастья от этих деликатесов!

Тем не менее были в нашей жизни домашние обеды, которые вызывали только смех и желание надругаться над едой. Потому что это были «фирменные мамины супы». Не знаю точно, с чем связана ее любовь к щам и борщам, но все эти супы были похожи друг на друга.

В кипящей воде всегда плавала крупно нашинкованная капуста, кусок лука и наспех порезанная крупными и абсолютно разными кубами картофелина, а сверху от этого блюда отделялось растительное масло, которое никогда не попадало в рот, оно всегда оставалось жирным оранжевым пятном на тарелке и губах.

Вся квартира пахла этим супом, на одежде были мелкие суповые брызги, а в раковине всегда оседали мерзкие склизкие остатки варёных овощей вперемешку с майонезом, именно этим соусом мы приправляли всё: начиная от хлеба и заканчивая легким свежим летним салатом из капусты, моркови и лука. В столовой «Аппетит» такой салат подавали под названием «Здоровье», и он точно был в собственном соку, а не в майонезно-растительной бомбе.

Однажды тёплым летним днём маман сварила этот свой великолепный супчик, и как обычно в приказном тоне заявила: «Пока не съедите, не выйдете изо стола и не получите конфету!» Затем вышла из кухни, оставив нас с сестрой наедине с тарелочками щей. Настя залила суп майонезом и принялась хлебать.