Сестра гения. Путь жизни Марии Толстой - страница 10

Казанский университет.

Любительская фотография. 1900-е гг. (?)

Впрочем, Валерьян умел нравиться женщинам, и Мария Николаевна впоследствии говорила также, что вышла за него по любви. Совсем юная и неопытная, она, возможно, отчасти «додумала» себе эту любовь, ведь ей, как многим рано осиротевшим людям, хотелось поскорее обзавестись собственной семьей, своим домом, принимать гостей, стать хозяйкой и матерью. После свадьбы, которую сыграли в ноябре 1847 года, молодые переехали в имение матери мужа Покровское Чернского уезда Тульской губернии (в 80 верстах от Ясной Поляны). Это было большое, старинное, живописное имение на реке Снежеди. Оно принадлежало матери мужа – Елизавете Александровне и досталось ей от ее тетки по отцу и воспитательницы Татьяны Семеновны Скуратовой. Сестры Ергольские рано осиротели. Их тетушки по отцу, родная – Татьяна Семеновна Скуратова и двоюродная – графиня Пелагея Николаевна Толстая, задумали взять племянниц на воспитание: они свернули билетики с их именами и положили под образа, помолились и вынули, – Таня досталась графине Пелагее Николаевне, Лиза – Татьяне Семеновне. Так что, выйдя замуж, Мария Николаевна очутилась в семье родной сестры своей обожаемой Татьяны Александровны Ергольской, которая постаралась окружить ее любовью и заботой. Свекровь свою Маша сразу полюбила и всегда отзывалась о ней хорошо.

В имении был тенистый, романтичный парк с липовыми аллеями, спускающийся к реке Снежеди. По этим аллеям бродили новобрачные, пытаясь найти общие темы для бесед. Валерьян обожал рассказывать о Сибири, об александровских генералах и жаловаться на судьбу – ему все чего-то в жизни недоставало. Любил красивые вещи и окружал себя ими. И не только красивые вещи любил, но и красивых женщин… Как-то Лев Толстой написал Валерии Арсеньевой, за которой тогда ухаживал, что ему приснилось, будто знакомый Валерии Мортье «целует вас Валериановскими губами, и с ужасом проснулся». Узнав Валерьяна ближе, Маша была несколько разочарована его грубоватыми манерами: например, привычкой смеяться над наружностью людей, отсутствием серьезных художественных интересов и недостатком такта. В 1853 году супруги устроили путешествие в Пятигорск, где их навестил и Лев Николаевич, служивший в тех же местах. Перед его приездом сестра писала брату с удивлением и даже обидой: «Я в восхищении от вида гор. Эльбрус виден из нашей квартиры, это меня приводит в восторг, вообще я очень здесь любуюсь природой, а Валериан, эдакая проза, удивляется, чему я любуюсь?»

Толстой очень соскучился по родным и много ждал от этого общения, но был разочарован. «Приехав в Пятигорск, нашел Машу, пустившуюся в здешний свет. Мне было больно видеть это – не думаю, чтобы от зависти, но неприятно было расстаться с убеждением, что она исключительно мать семейства. Впрочем, она так наивно мила, что в скверном здешнем обществе остается благородной. Валериан благоразумен и честен, но нет в нем того тонкого чувства благородства, которое для меня необходимо, чтобы сойтись с человеком». «Был в Ессентуках. Маша решительно кокетничает». А Валерьян «не сказал ни одного душевного слова». «Встал поздно. Николинька помешал. Только начал писать, как пошел к Маше и пробыл целый день: был в концерте Кристиани. Плохо. Отчего никто не любит меня? Я не дурак, не урод, не дурной человек, не невежда. Непостижимо. Или я не для этого круга? Маша так мила, что невольно жалеешь, что некому понять ее прелести. Дрянь, как Кампиони