Северный компас - страница 18

Кровь, которую он потерял, давала о себе знать слабостью, головокружением. Мучительный голод сводил желудок, а пересохшее горло жаждало хотя бы капли пресной воды. Ожоги и бесчисленные ссадины на теле горели огнем, каждая волна, захлёстывавшая его утлое убежище, приносила новую порцию страданий.

Но сквозь боль, холод и отчаяние в его сознании теплилась слабая, но упрямая искорка надежды. Он не мог сдаться. Он должен был держаться. Помощь обязательно придет, он верил в это, цеплялся за эту мысль, как утопающий за соломинку. Ведь не мог же он вот так, бесславно, сгинуть в этих холодных, безразличных водах. Он должен выжить. Ради себя. Ради тех, кто ждёт его на берегу. Эта мысль, слабая, как биение его измученного сердца, придавала ему сил бороться, не сдаваться, держаться до последнего.

Собрав остатки воли в кулак, Артём огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, на волнах качались другие обломки – свидетельства недавней катастрофы. Он должен был попытаться добраться до них, вдруг там найдется что-то, что поможет ему выжить.

Заметив неподалеку кусок доски, достаточно большой, чтобы служить импровизированным веслом, Артём, превозмогая боль в раненой руке, дотянулся до него. Теперь у него был хоть какой-то шанс управлять своим ненадежным плотом. Неуклюже, но упорно, он начал грести, направляя обломок от одного плавающего предмета к другому.

Он собирал все, что могло хоть как-то пригодиться: куски брезента, обрывки веревок, какие-то пластиковые контейнеры. Каждый найденный предмет, даже самый незначительный, казался ему бесценным сокровищем. Страшнее всего было обыскивать трупы своих товарищей, качавшиеся на волнах рядом с обломками. Но отчаяние и жажда жизни пересиливали ужас и отвращение. Он должен был использовать любой шанс.

Глава 18: Пища Отчаяния

И вот, в кармане одного из погибших он нащупал маленький, но такой важный предмет – пьезозажигалку. Сердце Артёма екнуло в надежде. Но радость была преждевременной. Зажигалка отсырела от морской воды. Пьезоэлемент исправно щелкал, но предательски не выдавал ни единой искры. Это было жестокое разочарование, еще один удар судьбы. Однако ему попался большой кусок непромокаемого брезента и несколько обломков легкого пластика. Это было немного, но он не сдавался. Даже без огня эти находки могли дать ему хоть какое-то укрытие и шанс продержаться еще немного.

Несмотря на постигшее его разочарование с зажигалкой, Артём не собирался сдаваться. Он сунул отсыревшую зажигалку себе подмышку раненой руки, прижав её к телу в наивной надежде, что тепло сможет хоть немного просушить механизм и вернуть ему способность высекать искру.

Продолжая свой скорбный обход плавающих обломков, он вдруг заметил несколько консервных банок, тускло поблескивающих на поверхности воды. Голод с новой силой скрутил его желудок. Подгребая к ним своей импровизированной доской-веслом, он с жадностью вылавливал их одну за другой. Но и здесь его ждало разочарование – все банки, выброшенные взрывом или волнами с камбуза, оказались вскрытыми и пустыми.

Однако, присмотревшись повнимательнее, Артём заметил, что на стенках и в углах банок застыли белесые, похожие на парафин, остатки говяжьего жира. Это было немного, но в его положении и это казалось настоящим пиршеством. Дрожащими от холода и слабости пальцами он выскребал эти жалкие крохи и жадно отправлял их в рот. Жир был холодным, безвкусным, но он давал хоть какую-то энергию, хоть какую-то иллюзию сытости. Это была пища отчаяния, но она помогала ему держаться, бороться за жизнь.