Конечно, я не даюсь так просто. Визжу, извиваюсь всем телом, стараюсь укусить верзилу, один раз даже удается.
Тот психует, садится на меня сверху и несмотря на мои мотания головой довольно легко защелкивает на шее ошейник. У меня кончаются силы. Сквозь слезы смотрю в глаза этому ублюдку. Он все еще сидит у меня на животе.
— Дура. Смирись. Ничего плохого тебе не будет. Санек не извращенец и не маньяк. Поиграет и отпустит, — парень наклоняется ближе, и почти вдруг нежно заводит прядь волос за ухо. Чувствую какой-то сюр от всей этой ситуации. — Мне правда жаль. Но я ничего не могу сделать.
Слезает и быстро идет к двери, оставляя меня прикованной к кровати. Почти на пороге оборачивается.
— Не дерзи Черному, не надо. Будь покладистой и это быстро закончиться.
— Подожди, — хриплю я, мне нужно знать, просто необходимо, — За что? Что я сделала?
Егор ухмыляется.
— Твой братец поставил тебя на кон, а Чернышев выиграл.
С этими словами оборачивается и уходит, оставляя меня в полном шоке. Игра? Я ставка? Это точно не бредовый сон? Судя по холоду от металла наручников и давящему ошейнику, нихрена не сон. И от этого страшно.
5. Глава 5
Саша
— Сделал. Иди. — Егор грузно садится на диван, широко расставляя ноги и бросая руку на изголовье. Смотрит жестко, сердито, пафоса наогняет. Оценил, но не прокатит.
Значит, выполнил мою просьбу. А сначала уперся рогом, не хотел помогать, бесился, но пара строчек из его биографии мигом погасили приступ внезапной совести. Он и не такие вещи творил. И с моей помощью. А здесь заднюю решил дать. Защитник, хренов. Что-то подбешивает от его симпатии к моему выигрышу. Ладно, это потом.
— Трепыхалась?
— А ты как думаешь, — огрызается Тамаев, — Сука ты, Чернышев. Девчонка она совсем. Испугалась.
— Такую не напугаешь, — ухмыляюсь я. Трясу рукой, отстегиваю часы и бросаю на стол. Чтобы не царапали.
Пора идти, уж заждалась, наверное, добыча моя.
Киваю головой хмурому Тамаеву и выхожу с террасы. Иду сквозь шум и толпу. Одни с радостью цепляется, другие пытаются что-то сказать, кто-то даже попробовал ползком догнать. Но мне все равно. И в обычные дни насрать на них всех, а сегодня особенно. Давно пора разогнать от себя эту толпу. Надоели.
Катя. К ней хочу. Удивительно, видел ее всего лишь раз, а тянет. Нет, это не любовь с первого взгляда. И то, и другое мне неведомо. А вот мысль, что эта куколка сейчас прикована к кровати и ждет меня, будоражила похлеще виски. Иду широкими шагами по невидимой в темноте траве, роса холодит пальцы ног, кожа покрывается мурашками, зато внутри я словно горю. В голове кадр за кадром сменяются картинки того, что хочу сделать сегодня. Почему-то живо представляю, как сейчас задрался ее дешевый топ почти под грудь, и как из под ткани выскальзывает уродливая побрякушка на пупке. Первый раз меня так заводит обычный пирсинг.
У двери настигает какое-то странное чувство. Я что боюсь? Бред. Она девочка взрослая, страстная, бойкая, быстро вытянется в игру, уверен, я в людях неплохо разбираюсь. Поворачиваю ключ, делаю шаг внутрь и захлопываю дверь.
— Мразь! Подонок! Убью! Яйца отрежу, потом убью!
Довольно ухмыляюсь. Я же говорю, что не ошибаюсь. Та еще стервочка. Такую наручники и ошейники не сломают. Иду ближе к кровати, предвкушение становится еще слаще.
Катя
Когда этот ублюдок привязал меня и ушел, первую секунду накатила паника. На глаза давили слезы, обида. Что за бредовые игры богатеньких мальчиков? Они что всегда так развлекаются!? Ну зачем, зачем я послушала эту Марину. Она ведь даже не близкая подруга, так потусоваться и посплетничать. Сама виновата. Нельзя соваться туда, куда не надо.
