Прям капитан очевидность. Я потрясла руками. Вона как. Наручники то не обычные, металлические, но с вставками из мягкой кожи. Вероятно, чтобы не царапать кожу рабыни. Суки!
Да еще этот ошейник. Удивительно, но именно он вернул более или менее трезвое состояние. Пусть он не давил, но одно его присутствие бесило до невозможности. Хер тебе, Чернышов, не напугаешь, не сдамся, буду бороться до последнего. Ломай девок из своей свиты. Я сильнее.
Так, надо закрыть глаза, выдохнуть и ждать. Ждать подходящего момента. А он будет. Я уверена. И уж тогда тебе все вернется. Я выдохнула и стала представлять сцены мести мажору. И Артуру, конечно. Все, эта мразь перешагнула черту и пощады ему больше не будет.
Вот так, уже лучше. Злость дает силы. Сердце немного затихает и уже не так стучит по ребрам. Сладкое предвкушение, как я обломаю планы Чернышева успокаивают душу. Так погрузилась в фантазию, как я перетягиваю шею подонка вот этой же цепочкой от наручников, что лишь на фоне замечаю, как тихо открылась и хлопнула дверь, и в комнату ворвался прохладный воздух с улицы. Он и заставил меня открыть глаза.
— Мразь! Подонок! Убью! Яйца отрежу, потом убью!
Прокричала это невольно, по инерции. Чернышев лишь приподнял бровь. Он переоделся. Теперь стоял в синих джинсах и черной футболке. Вот почему таким гадам раздают такое соблазнительное мужское тело!? Почему моему сокурснику Виталику не дано производить такое впечатление? А ведь умный и добрый парень. Не то что этот.
Чернышов не был качком, но из-под коротких рукавов футболки явно просматривались плотные, бугристые мышцы, да и широкие плечи и шея выдавали хорошую физическую форму.
А еще эта ухмылочка. На фоне черных, как июньская ночь глаз, она смотрелась еще зловеще. Емое, откуда такие сравнения то!?
Пока какие-то странные мысли и образы пронзали мозг, Чернышов медленно подошел к кровати и присел рядом с моими бедрами. Его взгляд жег. Нет, не так, выжигал. Он смотрел, как хозяин. И это бесило особенно.
— Насмотрелся!?
— Пока нет, смотрю.
— Надеюсь ты понимаешь, что это последний раз, когда ты так ясно смотришь.
— Почему? — казалось он удивлен моим мягким голосом.
— Да потому что в ближайшее недели твои глаза будут заплывшими от гематом.
Парень улыбнулся одним уголком губ.
— Я в тебе не ошибся, Катя, — мне показалось, или мое имя он произнес особенно томно?
— И я в тебе тоже. Какого хрена ты делаешь!? — и для наглядности потрясла наручниками, — Сейчас же освободи.
Последние слова произнесла твердо, почти по слогам. И не открывала глаз от его. Наверно, пыталась разглядеть в них хоть проблески раскаяния. Зря.
— Не сейчас. Пока ты мне нравишься в таком положении.
— Что ты хочешь от меня? — сказала я почти устало.
— Пока не знаю, — тот пожал плечами, будто бы я задала глупый вопрос. Гад. Внезапно пришлось дернуться. Чернышев неожиданно наклонился надо мной, оперевшись на кулаки, что оказались по обе стороны от моей головы. Стало тяжело дышать. Мужчина нависал надо мной. Опасный мужчина. В его глазах горело такое… Даже не могла объяснить словами. Но раньше на меня точно так никто не смотрел.
Мы смотрели друг другу в глаза наверное секунд 30, пока он не перебросил через меня ноги и спокойно улегся по другую сторону, подставив под голову одну руку. А вот вторая рука… Я даже не сразу заметила, что она оказалась у меня на животе. Чужая ладонь будто зажгла кожу, особенно в месте, где висел этот треклятый пирсинг.
