— Знаешь, Катя, — его рука стала медленно двигаться по животу, оставляя непонятные мурашки на своем пути. — Обычно мои дни очень похожи, — кончики пальцев дошли до пояса джинс и нырнули под ткань, пришлось резко выдохнуть, почему, блять, мне это приятно!?? — Они скучные, однообразные. Я предугадываю каждое следующее событие в своей жизни, — опять эти пальцы зашевелились, теперь они тихо-тихо углублялись под джинсы, превращая мурашки в МУРАШКИ. Я отвернулась. — А тебя не смог предугадать. Увидел тебя и будто вспышка. Сам удивлен.
В горле стало суше, чем в пустыне, хотелось сглотнуть, но не получалось. Так, теперь стало еще хуже. Пальцы Чернышева вылезли из-под джинс и теперь поползли вверх. Прекрасно. Он меня загипнотизировал что ли своим бархатным голосом? Иначе я вообще не могу объяснить, почему я замерла и жду, что эти длинные пальцы будут делать дальше. Надо отвлечься.
— И поэтому ты заковал меня в наручники и нацепил ошейник!? — не могу на него смотреть, отворачиваюсь, иначе он все прочтет по лицу и губам, что я закусила до боли, — Это твой способ ухаживания?
— Ухаживания? — пальцы проникли под футболку. А здесь у меня даже барьера нет. Лифчик то я не надела. Поэтому уже через секунду я почувствовала тепло рук на правом соске. Сначала он прикоснулся к нему нежно, почти невесомо. Я вздрогнула. Чертово тело! Живет своей жизнью, блин.
— Я не из тех, кто ухаживает, Катя. Я просто беру то, что хочу. Всегда беру. А сейчас я хочу тебя.
Тут мужчина сильно сжал мне грудь и одновременно слегка укусил шею, чуть выше ошейника. Не удержалась, вскрикнула.
— Вот так, умница. Ты страстная девушка, люблю угадывать.
В следующую секунду футболка задирается мне до подбородка, Чернышев нагло берет ее края и заводит за ошейник. Странные ощущения. С одной стороны мне страшно. Я абсолютно беспомощна перед этим сильным и опасным мужчиной, но с другой стороны….
Его руки, гладящие мою правую грудь не вызывали отвращения, его губы, что терзали левый сосок, заставляли выгибаться и постанывать, а мощное тело, прижатое сбоку, волновало. Сквозь помутненное сознание я вижу его темную макушку на своей груди и мне … приятно это.
Все. Пора заканчивать. Неправильно все это. Катя, тебя привязали к кровати, трогают не по твоей воли, а ты ведешь себя, как перевозбужденная девственница. Хотя в целом так и есть.
Все, надо призвать все потусторонние силы и что-то придумывать. И лучше поскорее.
Потому что теперь я вижу, как Чернышев отодвигается, встает на колени на кровати и, не отрывая от меня бешеного взгляда, одним движением стягивает через голову футболку. Однозначно, это самое сексуальное, что я видела в своей жизни. Рельефное, красивое тело и взгляд, что разрывает душу.
— Нет, — смогла я выдать из себя через силу. До этого момента я и не подозревала, что сексуальное напряжение может быть таким мучительным что ли.
— Что нет, мышка? — Чернышев отбрасывает футболку опять возвращается ко мне. Теперь его голая грудь почти соприкасается с моей такой же голой. Ого, не знала, что мои соски могут быть такими острыми. Вечер открытий.
— Я не могу так. На привязи. Отстегни меня. Пожалуйста.
Я и так достаточно выжидала. Будем надеяться, что он полностью убедился в своей власти надо мной. Потому что больше надеяться мне не на что.
Его взгляд с трудом отрывается от торчащих сосков и переходит на мое лицо.
