Затем Красникова сменила тон и заговорила о счастье – настоящем, семейном, связанном с пользой для общества. На экране демонстрировали ролики: дети на площадках, юные пары в свадебных нарядах, старики, произносящие тост за «новую великую эпоху». В заключение ведущая сказала, что распределение – это не приказ, а забота; не ограничение, а доверие; не обязанность, а судьба.
Зрители молчали: одни по привычке, другие от растерянности, третьи – уже потому, что начали соглашаться.
В тот же вечер сеть наполнилась мемами. Самый популярный – женский силуэт с надписью «Готова к вызову» на фоне карты СФСР в форме сердца. Другой – лосось, перепрыгивающий обручальное кольцо. Третий – табличка: «Служу роду. До двадцати пяти». Люди охотно репостили, смеялись и отмечали друзей.
Флешмоб #женскийдолг начался с видео, где три девушки в белых платьях одновременно поворачивались к камере и произносили: «Я готова». Через час таких роликов стали сотни, через сутки – десятки тысяч. Участники добавляли музыку и альтернативные хештеги: #бракдо25, #настражерода, #новаямера, #всемпоформе.
Не отставали и подкасты. Самым популярным стал «Голос изнутри» с двумя ведущими: один говорил с лёгкой иронией, другой – тревожно и сдержанно. Они обсуждали, кто будет распределителем, каковы критерии, предусмотрены ли льготы выпускникам и что делать, если не хочется. Отдельный выпуск посвятили «призрачному согласию», анализируя добровольность в условиях всеобщего одобрения. Комментарии слушателей были схожи: «Не уверен, но поддерживаю», «Всё к тому шло», «Главное – порядок».
В городах появились граффити: «Двадцать пять – не шутка», «В роду – сила», «Распределение – это когда ты не один». Их размещали на заборах, будках и возле поликлиник. Некоторые надписи были аккуратными, другие – грубыми, но искренними. В центре Первопрестольска одну из надписей обвели цветами и свечами, воспринимая инициативу как личную потерю.
Страну захватила волна песен: сперва пародийных, затем лирических, наконец, героических. В одной из них хор девушек пел: «Рожать – не стыдно. Страна велела. Любовь – не выбор. Любовь – система». Маршевая мелодия легко запоминалась; школьники распевали её на переменах, часто не понимая смысла.
Телевидение включилось оперативно: появился сериал «Новая судьба» о девушке, по ошибке попавшей в распределение и осознавшей его пользу. Её избранник – военный с добрыми глазами и трагическим прошлым, умеющий чинить тракторы. Финальная сцена – свадьба, салют, общие аплодисменты и голос Головы за кадром: «Каждый выбор имеет значение». Слоган сериала – «Любовь распределена судьбой».
Соцопросы фиксировали постепенный рост одобрения. Люди отвечали: «Сначала было странно, теперь – нормально», «Государству виднее», «Уже подал заявку». Никто не уточнял, куда именно подавались заявки, но факт подачи стал формой социального участия.
Банки предлагали кредиты под распределение. Магазины давали скидки на постельное бельё при предъявлении справки о статусе. В такси шутили: «К месту распределения?» Никто не обижался – все либо смеялись, либо делали вид.
Голова государства молчал. Его портрет с цитатой «Я призываю подумать» украшал витрины и остановки. Продавались ежедневники с его фразами. Люди покупали их, записывая рецепты, списки дел, иногда – мечты или фамилии.
На этом этапе реальность уже не сопротивлялась. Она адаптировалась, приобрела форму и стиль. Происходящее напоминало карнавал, за которым формировалась новая структура. Веселье переходило в повиновение, ирония – в повторение, повторение – в привычку, а привычка становилась законом.
