Мальчика привязали к столбу. Как он страдал! Непосильное это наказание для восьмилетнего больного мальчишки. Говорили Амелии, что у него жабья болезнь. Но ей было всё равно.
Уже спустя три часа на солнце мальчика раздуло. Кожа его позеленела. Мальчишка не кричал и не плакал. Сознание его было затуманенным: он медленно двигал глазами из стороны в сторону и, казалось, ничего не видел и не слышал. Болезнь лишила его всех ощущений. Он просто медленно умирал.
Народ надеялся, что, когда солнце сядет, болезнь отступит, и его можно будет тайно напоить водой. Но Амелия подозревала, что жители попытаются это сделать, потому той ночью наблюдала за мальчиком из окна своего дома.
Разозлилась она не на шутку, что люди ослушались её.
Отец мальчика бросился Амелии в ноги и целовал её подол, просил освободить мальчика. Он понимал, что сын его не доживёт до утра.
«Готов ли ты пожертвовать своей жизнью ради жизни сына?» – спросила его Амелия. «Готов», – без колебаний ответил он. И только прозвучало это согласие, как упал мужчина замертво. А верёвки на руках мальчика в тот же миг развязались, и свалилось его слабое тело на землю.
«Что ж, жизнь за жизнь», – сказала Амелия.
Одни люди подбежали к отцу, другие – к мальчику. Отец уже не дышал. Сына отнесли в ближайший дом и, там удалось его вернуть к жизни.
«Нет у нас таких законов», – сказал старец вече Амелии. Эти слова сильно разозлили её. «Я творю законы», – ответила она. «Мы изгоняем тебя», – проговорил старец. «Что, вы все?» – спросила Амелия, обращаясь в толпу. На глазах её блестели слёзы. Но все были едины в своём решении.
«Так значит, изгоняете? Я уйду, а вам всю жизнь жить среди уродства. Каждый ребёнок теперь, в чьих жилах будет бежать кровь одно из жителей этой деревни, родится уродлив. И так будет всегда. Я проклинаю вас!» – прокричала Амелия и тотчас исчезла.
С тех пор её никто не видел. Она, вероятно, уже давно мертва.
Проклятие Амелии, как видишь, сбылось. С тех самых пор все в нашей деревне стали рождаться уродливыми. И что только не пытались сделать жители, чтобы снять проклятие: рожали в священном лесу, в других поселениях, выбирали себе невест и женихов из других деревень, но всё было неизменно. Проклятье текло в крови всех жителей Эбы.
– А почему Танна не такая как вы? – спросил я.
– Дело в том, что Танна – самая старая из нас. Ей девяносто пять лет. Она родилась до тех событий, о которых я тебе только что рассказал. Всю жизнь Танна положила на то, чтобы побороть проклятье Амелии, и, в итоге, это дало некоторые результаты. Люди заметили, что дети, рождённые под её присмотром, имели меньше уродства, чем другие – рождённые без неё. Те, которые были рождены давно, когда Танна ещё была маленькая или не владела силой необходимых заклинаний, были ужасно страшными. Нередко рождались без рук и ног. Такие теперь почти все умерли. Все понимают, как важно сохранить дар Танны, поэтому дело её будет продолжать дочь, которая, к сожалению, бездетная (ты видел её в доме). Что будет с деревней, когда и дочери её не станет, не знаю. Дар исцеления есть только в их роду.
Тут дверь распахнулась, и на пороге показалась Ида.
Рассказчик мой смотрел на неё, как заворожённый. Видно, что красота Иды его впечатлила.
Она, увидев его пристальный взгляд, покраснела от смущения.
