Шаг из тьмы - страница 73

Министр всё ещё непонимающе хмурился, она тяжко вздохнула и сняла мыслеслов, положила на стол, с мрачной терпеливой миной сказала:

— Вера-ника, Вера, — положила ладонь на мыслеслов и повторила: — Вера, — опять убрала-положила, повторяя: — Вера, вера. Надя. Надежда-надежда. Ощущаете?

Он кивнул, чуть улыбнулся и призадумался, с загадочно довольным видом, она надела мыслеслов обратно и взялась за еду, мысленно ругая себя за болтливость.

«Тряпка ты, Вера-ника, только что хоронила ваши отношения, а уже сидишь сказки рассказываешь, как будто ничего не случилось. Вытирали об тебя ноги и будут вытирать, ты сама напрашиваешься.»

Внутри был штиль, тёплое вялое равнодушие с привкусом яда, она наколола на вилку последний кусок яичницы, приблизила к носу и медленно глубоко вдохнула, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться. Когда открыла, увидела напряжённый взгляд министра Шена без тени улыбки, усмехнулась и положила кусок в рот. Министр встал и пошёл за чаем, Вера невинно спросила его спину:

— В вашем трудовом законодательстве есть статья про детский труд?

— У нас нет трудового законодательства, — ровно ответил министр, разливая чай, — если я ограничу детей в праве зарабатывать, страну накроет волной бунтов, в лучшем случае. Хотя, гораздо вероятнее, у нас просто появится ещё один закон, который на бумаге есть, а по факту — не исполняется, ничего нового, но досадно.

Он принёс чай, поставил перед Верой чашку, сел и невинно улыбнулся:

— На чём мы остановились?

Она понюхала чай, подтверждая свою догадку, что это не один из тех чаёв, которые стояли у неё в шкафу, улыбнулась так же невинно:

— А здесь что?

Он перестал улыбаться и сказал:

— Общеукрепляющее.

Она растянула губы в ненатуральной улыбке:

— Мы остановились на танцах с шутом. Он влиятельная фигура?

— Смотря, на кого вы хотите влиять, — напряжённо улыбнулся министр, отпивая из своей чашки, — если на короля — очень влиятельная. Если на политику в стране — бесполезная, потому что в этом деле уже король — фигура не особо влиятельная. Он тряпичная кукла на ниточках, но ниточки эти держит не один человек, как должно быть, а целая толпа людей, и каждый тянет в свою сторону, от чего кукла дёргается и выглядит нелепо, позоря всю страну. — Он замолчал, с силой потёр лицо и улыбнулся: — Фредди — дворцовый король вечеринок и законодатель моды на юмор, если перейти ему дорогу, можно стать предметом шуток для всего высшего общества, так что с ним все очень вежливы. Его пытаются убить, в среднем, раза три за сезон, после каждой премьеры, но он сотрудничает с управлением и его хорошо охраняют, так что в рамках сцены он борзеет сколько хочет, все привыкли и спускают ему его шуточки, делая вид, что это просто шутки, которые не стоят внимания. А на самом деле, никто просто не может ему ничего сделать, пока он под крылышком Даррена.

Он отпил ещё чая, помолчал и продолжил:

— Старого шута, который служил Георгу 15му, убили через пару дней после смерти отца, на его место метил другой, их тут при дворе целая театральная труппа и оркестр. Когда умер старый шут, они передрались похлеще министров, но Фредди их утихомирил всех, и сейчас правит театром твёрдой рукой. Он умный парень, и сильный, носится как белка, хотя у него постоянно болят ноги, но он не принимает обезболивающие, принципиально, верхняя часть у него полностью здорова, в детстве он даже у меня в борьбе на руках выигрывал, сейчас не знаю, мы давно не пробовали, но придворных он укладывает всех, в том числе, начальника дворцовой охраны, он страшно его не любит за это. Постарайтесь его не рассматривать, он выглядит немного... пугающе. И из-за пропорций, и из-за лица, ему убрали шрамы в детстве, но с возрастом они опять расползлись, эту процедуру надо повторять, но он не хочет. Отличный он человек, но дружбы у нас не получилось, из-за его единственного недостатка — он беззаветно любит Георга 16го. И с тех пор, как умер отец, Фредди всячески Георга поддерживал, он несколько раз его от покушений спасал, это ещё одна причина, за что его не любит начальник охраны.