Шаг на пути к небу. Роман - страница 15

– Опа, чё за фраер к нам пожаловал? – подходя к нему виляющей походкой, прошепелявил зек, без двух передних зубов. Батюшка, отряхивая снег с фуфайки и ушанки, молча смотрел на него.

– Представься, дядя, – продолжал шепелявить и пританцовывать подошедший.

– В хату зашёл, и молчишь, вежливости не кажешь, с уважаемыми людьми не здоровкаиси. Не по – людски получается. Чё, папа с мамой не научили что – ли?

Он, оглядываясь на сидящих по шконкам и за столом зеков, заржал, некрасиво растянув свой беззубый рот.

– Чьих будешь, болезный?

– Да нет, нормально папа с мамой учили, – проводя рукой по заиндевевшей бороде, заговорил священник.

– Отец Вячеслав меня зовут, из сибирских казаков буду.

– Опаньки, ты смотри, ещё один отец.

Беззубый, опять повернулся к наблюдающим за происходящим заключённым.

– Слышь, каторжане, краснопёрые нам ещё одного попа прислали. Одного уморили, так решили исправиться. Нате, мол, вам ещё одного. Беспокоятся, суки, о грешных душах наших.

– А ну, Беззубый, потеряйся, – вставая из-за стола, прервал его коренастый, с небольшой проседью зек. Тот молча отошёл в сторону.

– Проходи к столу, отец Вячеслав, – приглашающе показывая рукой на освободившееся место, позвал он его.

Батюшка подошёл к нему.

– Благодарствую. Спаси Христос, – глянув ему в глаза, и выказав свою признательность, он сел.

– Я Антип, – присаживаясь рядом и протягивая руку для приветствия, представился гостеприимный каторжанин.

– А по батюшке как? – уточнил Вячеслав Фомич, пожимая руку.

– Да мы люди не гордые, голубых кровей не имеем, можно и без батюшки.

– Из уважения к твоему родителю хотелось бы всё-таки обращаться к тебе по батюшке. Ибо почитай отца и матерь твою, и продлятся дни жизни твоей на земле.

– Антип Поликарпович Казанцев, раз на то пошло. В народе Казначей.

– Очень приятно, будем знакомы, Антип Поликарпович. Я Вячеслав Фомич, в народе – отец Вячеслав.

– Налейте кипятку батюшке, – скомандовал он.

Через мгновение, на столе стояла алюминиевая кружка, из которой валил густой пар.

– На вот, грейся, Вячеслав Фомич.

– Благодарствую.

Отец Вячеслав обхватил её обеими руками, и немножко отпил.

– Что ж там комиссары творят? На воле, пади, уже ни одного попа не осталось? – возмущённо начал Антип.

– Жил у нас тут один поп, хорошо говорил, душевно. Как скажет, что-нибудь, будто Христос по душе босиком пройдёт. Так Кум его в карцере заморил до смерти. Вот теперь ты.

– На всё воля Божья, – спокойно ответил батюшка.

– Ничего на земле не происходит без воли Божьей. Ни один волос не падает с нашей головы, без Его ведома.

– Ну – ну, то – то я вижу, как Он ваши волосы бережет, скоро не то, что волос, в живых ни одного не останется, – усмехнулся Казначей, несколько человек тоже засмеялись.

– Эт точно, – подтвердил кто – то его слова.

– Ты, Антип Поликарпович, меня не понял. Я гутарю не за то, что Он нас бережет, а за то, что всё, что с нами происходит, енто с Его ведома и позволения.

– И за какие, скажи, прегрешения, с Его позволения, Россию в такую задницу окунули? Ладно, с нами понятно, нас есть за что, а вот ты – то как? А знаешь сколь тут политических? Пруд пруди, и половина из них, за анекдоты сидят, да за языки длинные. А священников, сколько по лагерям, мама родная.

– Один каторжанин уже говорил такие слова, и первым переступил врата рая.

Отец Вячеслав посмотрел в его глаза.

– Осознание своей греховности – это первый, и очень важный шаг на пути к Богу. Его ты уже сделал. Второй шаг – это осознание Его святости. Понимание того что Он, Святой и Праведный, не совершил ни одного греха, и безвинно принял мученическую смерть на кресте, дабы нам, которые заслужили это, не оказаться на этом кресте. Он, Безвинный, взяв нашу вину на Себя, нас оправдал. А ты говоришь за анекдот.