– Ещё чего! Я что, похожа на влюблённую дурочку? Больно надо… просто спросила, – ответила Карина, недовольно фыркнув.
– Эркин красавчик! И мне он нравится, но в мою сторону он и не смотрит. Такой парень не может не нравится. Ты посмотри на наших ребят? Рустам и Гафур вроде ничего так… а Слава, ну только то, что он сын Виталия Ивановича, а сам… так себе. Хотя, сейчас любой парень на вес золота. А Эркин… повезёт девушке, которую он выберет, – сказала Нигора.
Карина прикусила губу, понимая или осознавая, что совершила ошибку и кажется, потеряла Эркина. А таких парней не просто вернуть, таких терять нельзя, это она поняла, когда тень ревности закралась в её сердце.
А Эркин, сидя рядом с Зайнаб, увлечённо объяснял ей вчерашнее практическое занятие в морге. Она с явным интересом слушала его, её глаза в недоумении расширялись, затем улыбались и она кивала головой, отбрасывая косу за спину, которая непослушно падала вперёд, как только Зайнаб склоняла голову. Карина была уверена, что она красивее Зайнаб, интереснее её. Поправляя густые, волнистые волосы, Карина внимательно смотрела на Зайнаб, пытаясь понять, что же в ней привлекло Эркина.
– Он обиделся на меня за то, что я вчера ушла со Славой, думаешь, эта серая мышка ему нравится? Это он мне на зло делает, чтобы вызвать мою ревность. Ну уж нет… – ответила Карина, склонившись к уху Нигоры.
– И это говоришь ты? Зайнаб красивая девушка, скромная и тихая, не стоит говорить того, о чём потом пожалеешь, – с укором ответила Нигора.
– Да ты что? Ты ж моя подруга, Нигора! А я нравилась Эркину, мы же жили с ним по соседству, я видела, что нравлюсь ему, – обиделась Карина.
– Да что вы там жили? Он ведь без году неделя, как вернулся домой. Три дня и жили по соседству. Оставь их, кстати, очень красивая пара, мне Зайнаб всегда нравилась, у неё отец на фронте погиб, – сказала Нигора, доставая из сумки учебное пособие.
– Отца её, значит, пожалела? Мой отец тоже погиб на фронте, мать и брат у меня на глазах погибли, их растерзанные после бомбёжки тела мне до сих пор ночами снятся! Да лучше бы я сама тогда погибла! – воскликнула Карина, привлекая к себе внимание сидевших в аудитории одногруппников.
– Прости, я не хотела… успокойся! Война была! Понимаешь? И мой брат погиб, и дядя тоже! Но мы выиграли ту страшную войну! Да, ценой многих жизней, но выиграли! А если бы нет? Что тогда? Даже думать об этом не могу… – так же громко, ответила Нигора.
Эркин поднялся и подошёл к девушкам, понимая, что что-то произошло.
– Девушки? Что это с вами? – спросил он, присаживаясь рядом с Нигорой, так как Карина сидела по другую её сторону .
– Ничего, Эркин, так… о войне вспомнили… о тех, кто не вернулся, – ответила Нигора.
– А мы и не должны забывать об этой войне! Мы морального права не имеем забывать о тех, кто остался лежать на полях сражений! Забыть, значит предать память наших отцов и братьев! Уж поверьте, девушки, память о них сохранится в веках, их подвиги будут помнить потомки, о них будут слагаться песни и стихи… – посуровев, произнёс Эркин.
Девушки, застыв, смотрели на него, не в силах произнести ни слова.
Эркин, сжав кулаки, сидел, опустив голову, его красивое лицо посуровело. Застыв, девушки, смотрели на него, потом переглянулись.
– Эркин, ну что Вы, война закончилась, наступил мир, теперь всё будет хорошо, – осторожно тронув парня за плечо, тихо сказала Нигора.
