– Есть души, которые неразрывно связаны друг с другом и потому всегда воплощаются вместе, – рассказала она. – Где бы ни суждено им было родиться, они ищут друг друга, находят, чувствуют притяжение, узнают и понимают, что встретились снова, чтобы прожить рядом еще одну жизнь. Это любовь, которая не прекращается даже со смертью. Это родство, ближе которого не бывает. Не все атме связаны предназначением, и трудно сказать, счастливая это участь или, наоборот, незавидная, потому что однажды, в наказание или случайно, душа твоего суженого может воплотиться в теле такого же пола. И тогда выбор у тебя невелик: принять любовь, несмотря ни на что, или отказаться от нее и прожить жизнь в тоске по чему-то несбывшемуся…
Сефира говорила долго и много, Солан всего не запомнила, но еще тогда с сожалением подумала, что у нее не будет даже такого выбора. Ей придется принять человека, которого выберет для нее отец, и хорошо, если он ей хотя бы немного понравится.
Сейчас царевне не хотелось думать о женихе. И о том, суждены ли друг другу Мира и Зелия или они вместе только потому, что одна не выносит мужчин, а другой нравится быть любимой. Ей просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось: эта ночь, этот поход и этот обмен, который так нужен царю Искандеру. Пусть отец отругает ее, пусть надает пощечин или накажет любым другим способом, пусть выдаст замуж за кого угодно – Солан было все равно. Она хотела домой.
Ночь тянулась невыносимо медленно, и только под утро девушке удалось задремать. Но едва она закрыла глаза, как кто-то отвернул полог палатки и прокричал над самым ее ухом:
– Государь Искандер желает поговорить с царевной!
______________
[1] Эквистеры – конные воины; соответственно, эквистерия – конница
10. Глава 9
Хорошо воспитанную девушку сложно вывести из себя.
Но если ее разбудить на рассвете, громко и неожиданно, когда она совершенно не выспалась и не отдохнула, заставить ее, помятую, неумытую, непричесанную, вылезти из палатки и куда-то идти босиком, под любопытными взглядами десятков мужчин, которые с удовольствием затащили бы ее в свою палатку и помяли еще сильнее, даже самая хорошо воспитанная девушка превратится в исчадие Бездны.
Танарийский царь в такой ранний час выглядел свежим, отдохнувшим и решительно настроенным на серьезные дела. И на растрепанную царевну глянул без особого сочувствия – так, с мимолетной жалостью.
Это и стало последней каплей в чаше терпения Солан.
– Я хочу, чтобы вы написали письмо отцу. – Царь выложил на походный стол маленький свиток, тонкую кисть и глиняный пузырек с чернилами. – В письме должно говориться о том, что вы находитесь на территории Баасийского царства под моей охраной и будете переправлены в Кадокию лишь при условии обмена на живых и невредимых воинов-северян, задержанных в столице и приговоренных к казни. Не важно, что они натворили: я хочу, чтобы им вернули свободу. У них есть вождь, он сам во всем разберется.
– Я не стану ничего писать, – тихо ответила девушка.
– Что? – нахмурился Искандер, не уверенный, что расслышал правильно.
Солан подняла голову и выпрямилась. Темно-синие глаза царевны в бледном утреннем свете казались черными.
– Я не напишу ни строчки до тех пор, – уже громче и увереннее проговорила она, – пока вы не создадите мне и моим… подругам приемлемые условия. К ним относится более подходящий по размеру шатер, нормальная еда и питье, вода для умывания… и, конечно же, лошади.
