3. Глава вторая
Глава вторая.
Кельтланд, замок Мэйран.
1
О монастыре кузен Клемент говорит от пяти до десяти раз в день. Сегодня упомянул раз десять. До и во время обеда.
Диана поспешно опустила к тарелке глаза. «Слишком красивые» и «чересчур дерзкие для юной девы» - как не устает повторять почтенный кузен. Так же часто, как и о «строгом уставе богоугодного аббатства». А Дафна неустанно вторит супругу. И почти теми же словами.
На досуге репетируют? Запросто.
Это еще ничего. Хуже, что две эти темы связываются всё чаще. Дерзость и аббатство. Искупать грехи отца должна самая похожая на него дочь. Самая любимая, самая избалованная. С присовокуплением Дафны, что уж для нее-то самой святая обитель стала бы подарком судьбы, если б долг не велел иное.
И хорошо, что велел. Страшно подумать, что иначе под венец с кузеном Клементом послали бы Эдель. Хоть связанной и с кляпом.
- Диана! – углядел ее маневр почтенный кузен. Или не углядел. Сейчас выяснится. – Диана, ты согласна с моими словами?
- Нет, - на всякий случай возразила она. Невинно хлопая глазами. Что вдвойне полезно. Мужа сестры бесит, его племянника Ги – заводит.
А будь у господина Клемента Данло хоть малейшая возможность отправить Диану, куда ему угодно, – давно бы уже отконвоировал. Вне зависимости от ее поведения. И от поведения остальных. Хоть Эдель с Мирандой у двери ковриком расстелись.
Кузен Клемент ловит дряблым ртом воздух. Забавно. Вот и племянник его смехом давится. Да и Миранда с Эдель обязательно заулыбались бы – если б посмели. Увы, права «принятых из милости приживалок» - ограничены. Особенно вдовы и дочерей мятежника.
- Диана, мой почтенный супруг говорил о тяжести грехов нашего отца, - ледяным тоном изрекла Дафна. – И что его дерзость…
Чью, кузена Клемента? Тут если не смеяться – саданешь кому-нибудь в морду. Одна беда – не знаешь, кому из двоих. А обоим – времени не хватит. У них ведь еще и слуги под рукой.
Вот и выбирай. Глаза разбегаются. Оба - и муж, и жена - так хороши, так хороши. Залюбуешься.
- …должна искупить та, что унаследовала его наиболее греховные черты. А еще о том, что понимай ты долг перед семьей – давно предложила бы это сама.
- Как ты только что сказала, сестра, я – безнадежно греховна. Поэтому никогда не предложу себя в жертву.
- Предложишь! – голодным боровом взревел Клемент. – Никуда не денешься. А если посмеешь…
Дафна чуть сжала его руку. Точно – ведьма. Он как по мановению сказочной волшебной палочки успокоился. Еще пару раз хватил ртом воздух. И ядовито изрек:
- К счастью, ты – не единственная представительница этой семьи.
Теперь гад давит на совесть. А это много паршивее. Потому что гад ведь не шутит. Диану он ненавидит больше других, но для такого шакала и просто сделать гадость – сердцу радость. Особенно, если за это точно ничего не будет.
Свою жену он не отправит никуда. Или отправит? Будет ли Диане жаль Дафну? Об этом лучше подумать в другой раз. Сейчас – не получается. Слишком хочется вцепиться ей в морду. Даже больше, чем Клементу.
И сжалась в комок мачеха. Сжалась, жалкий… какие схожие слова.
Из них всех (включая Дафну) одна Миранда молится искренне, но и ей это лучше делать не в мрачном заточении кельи. А с учетом родственной любви и того, что аббатство выберет старшая падчерица-змеица, - келья будет еще и подвальной. Чтобы уж точно похолоднее. Будто мало того, что они больше не в теплом Ардане!
