— Говори уже. Что произошло? — поторопил товарища шеф.
— В Лентаре чернь восстала. Причем, что удивительно, они прут на пролом с безумным блеском в глазах. Вооружены, чем попало, но все равно рвутся в бой. Подыхают, как мухи, а не останавливаются.
— Сдается мне, их наверняка зачаровали. Но это ж, какой силой надо обладать, — присвистнул шеф.
— Меня снедает беспокойство, — нахмурился комтор. — Начали с Лентара. Именно там находится порт. Связь со всеми материками. Не его ли хотят захватить? Ведь пошатнув экономическую стабильность, а именно это и произойдет без ввоза-вывоза товаров из страны и в страну — легче будет подорвать стабильность изнутри. После Лентара наверняка возьмутся за Рандрак. На востоке именно он является границей с тремя государствами, через Рандрак проходят торговые пути. Стоит его закрыть и захватить и Хартания будет отрезана от половины мира.
— И, несмотря на запасы продовольствия и оружия, надолго этого не хватит. В стране начнется голод. Думаешь, этого и добивается наш убийца? Не слишком ли масштабно? — с сомнением протянул шеф.
Мы прислушивались к разговору, и во мне зрела уверенность: именно так все и будет. Но в какой-то момент мне вспомнилась мама. Ведь она тогда тоже отправилась подавлять восстание. Ее нашли бездыханной без единой царапины. Совпадение? Или этот гад-убийца уже тогда замыслил свои преступления? Тринадцать лет назад не получилось, и он собрался попытать счастья еще раз? Что же ему тогда помешало? Моя мать? Верилось с трудом, но такую гипотезу я не исключала.
— Шеф, моя мать… — улучшив момент, когда оба рʼэнда замолчали, думая о своем, я тронула серого мага за плечо, привлекла к себе внимание. — На ее теле тоже ни единой царапины не было. А бунт утих. Жаль, никто не проверил тогда, что с ее душой.
— А ведь Шайли права! — хлопнул себя по ляжкам рʼэнд. — Гʼэрский, ты должен помнить бунт как раз в Лентаре тринадцать-четырнадцать лет назад. На подавление восстания были отправлены лучшие маги и воины.
— И погибла только одна, Ее Высочество, принцесса Нартонская, — будто разговаривая сам с собой, продолжил комтор. — Всех тогда удивил феномен ее смерти. А что с телом? Его похоронили?
— К чему этот вопрос? — строго поинтересовался шеф. — Я лично присутствовал на погребении. В ее смерти никаких сомнений нет. А с чего вдруг такие вопросы?
— Вот что было найдено недалеко от тела, — вытащив из сумки платок, комтор развернул его. И мы все увидели перстень с выгравированной на нем буквой Н с вензелями. Именно такой был у всей нашей семьи. И мой лежит в закромах шкатулки.
— Шайли, это же твой перстень? — удивился Дʼаш, подлетев ближе и рассматривая его во все глаза. — Хотя нет, не твой. Камень с другим бликом. У тебя с фиолетовым, а этот с багровым.
— Шайли? — ко мне обернулся комтор и недоуменно посмотрел. — Какое ты имеешь отношение к семье Нортонских?
— Самое прямое, — вздохнула я. — Принцесса Айрэ Шилиут Нортонская, к вашим услугам, — я сделала реверанс. Хотя в обтягивающих штанах и кожаной жилетке поверх рубашки на выпуск, смотрелось дико и комично. Комтор подавился воздухом. Но ничего не сказал, только нечто недовольно буркнул себе под нос. Мне удалось разобрать всего несколько слов: «С жиру бесятся… Заняться нечем…»
Спорить и доказывать ничего не стала. Но с перстня не сводила взгляда. Я хорошо помню, что хоронили маму с ним. Несмотря на столь юный возраст, я хорошо запомнила тот момент. Этот перстень меня всегда пугал именно багровыми бликами в камне. И во время погребения мне казалось, что он мне подмигивает, подзывает ближе. Благодаря няне я тогда не сорвалась в истерику. А потом, на протяжении нескольких лет, мне часто снился именно этот момент. Поэтому теперь найти кольцо матери здесь, около трупа найлы-дах оказалось ударом по моим нервам.
