Сроут ловко выкопал ножиком небольшую ямку и сложил туда сухие иголки, прутики. Затем вытащил из своего содержательного мешочка пару коротких черных трубочек, металлических на вид. Затем начал быстро-быстро стучать этими трубочками одна об другую. Ирвин с Пилатом заинтересованно наблюдали за этим ритуалом, считая его новым колдовством. Трубочки издавали глухой звук, и парень решил, что они сделаны из камня. Сроут усердно стучал, пока не показалась одна искра, другая… и вдруг вылетел целый столб огненных точек, от которых загорелись иголки, а за ними и мелкие веточки. Через пару минут в ямке вовсю запылал огонь.
– Здорово! – восхитились зрители. – Сколько всего интересного и полезного ты носишь с собой!
– Как же иначе. Мы, сроуты, вообще очень предусмотрительные.
– Давайте ужинать, ужинать давайте! – в нетерпении завертелся Пилат. – Есть охота, сил никаких!
– Негусто у нас с провизией, – юноша заглянул в свою сумку. – Осталась краюха хлеба, немного сыра, овощей и малость копченого мяса.
– Надо поберечь еду, – сказал сроут. – Лес хоть и большой, но какой-то пустой в смысле провизии. Давайте поищем в округе что-нибудь съедобное, вдруг повезет.
Пилат мигом встал в позу:
– Предупреждаю, сроутские корешки я грызть не буду!
– Значит, не сильно ты и голодный, хорошенько проголодаешься, что угодно сгрызешь. Пойдём, Ирвин.
– А я?
– А ты охраняй вещи.
– От кого, от мошек?
– Ладно, идём с нами.
– Нет, я уж лучше здесь полежу, отдохну, огонь посторожу.
Пилат развалился у костра, поглядывая на мешок с провизией.
– Вздорная собака, – покачал головой сроут, – никогда не знает, чего хочет. Не смей трогать еду и подбрасывай ветки в огонь.
Сроут с Ирвином отправились в чащу. Юноша старался идти помедленнее, чтобы маленький неторопливый сроут не отставал. Сроут же внимательно смотрел по сторонам и довольно быстро наковырял с десяток корешков и земляных орешков.
– Где-то здесь есть грибы, – определил он по каким-то ему одному известным признакам, – где-то здесь… где-то здесь… Ага! Вот они!
Сроут метнулся к ближайшему дереву и разворошил хвою, под нею действительно оказалось целое семейство крупных грибов с оранжевыми шляпками.
– Они съедобные? – засомневался Ирвин.
– Как известно, есть можно абсолютно все грибы, но некоторые только один раз, – сроут сорвал одну шляпку и понюхал. – Эти годятся, собирай.
Ирвин снял рубаху и принялся складывать на неё трофеи.
– Можно возвращаться, а то боюсь твой пёс слопает всю провизию вместе с моими корешками.
Когда они вернулись на поляну, уже стемнело. Пилат так добросовестно подкладывал в огонь ветки, что вместо костра пылал небольшой пожар. Огонь немного притушили, и сроут занялся приготовлением грибов: почистил их от земли и хвои, нанизал на тонкие прутики, сгреб в сторонку немного угольков и начал жарить. За всем этим настороженно наблюдал Пилат. Затем пёс пододвинулся к сидевшему у огня Ирвину и шепнул ему на ухо:
– Он нас отравит!
– Прекрати, сроут лесной житель, он разбирается.
– А я бы ему не доверял, слишком уж он самонадеянный!
Тут сроут сообщил, что всё готово и пора к столу. На листьях лопухов он разложил дары леса: грибы, орехи, корни, а провизию Ирвина нарезал тончайшими ломтиками и разделил поровну на троих. Глядя на этот ужин, Пилат уныло вздыхал.
– Приятного аппетита, – сроут взял прутик с грибами, подул и с аппетитом принялся за еду. Ирвин с Пилатом молча наблюдали за ним.
