Мы покинули песчаную полосу и перешли дорогу. Я немного удивилась, когда Емельян повёл меня к себе на виллу. Неужели я увижу дом изнутри? Наверняка там есть фото или какие-то другие предметы, которые немного приоткроют мне его тайну.
Но нет. Пикник был накрыт в беседке у бассейна — там мы и провели весь вечер. А когда я изъявила желание сходить в туалет, Емельян отвёл меня в санузел на первом этаже виллы, не зажигая света в доме. Всё, что я узнала для себя нового — это был гостевой санузел, и им давно не пользовались.
В общем, когда я в конце вечера, нацеловавшись на всю оставшуюся жизнь, я засобиралась домой, меня уже не мучили угрызения совести за внезапный отъезд. Я решила считать его маленькой местью за скрытность Емельяна.
А когда я осталась одна на вилле Романа Владимировича, уснуть не получилось даже на те пару часов, что оставались до приезда Бориса.
Благодаря этому и прошлой бессонной ночи в самолёт я садилась уже в состоянии зомби. Отрубилась, когда ещё даже двигатели не завелись. Силы закончились как-то резко. Зато я не переживала и не плакала. Я даже не особо запомнила перелет.
А вот когда мы приземлились, и Родина встретила меня хмурым небом, мелким дождём и девятнадцатью градусами, я резко осознала, что сказка закончилась. И вот в тот момент уже слез сдержать не смогла. Хорошо, что дождь усилился, и никто не понял, что я плачу.
5. Глава 4
Эмиль
Трындец какой-то! Такого я от Катюши вообще не ожидал.
Перечитал записку ещё раз, наплевав на злорадный и очень внимательный взгляд Бори.
«Емельян, прости, что не сообщила тебе о своём отъезде лично. Долго думала, как объяснить, почему я этого не сделала. Порвала штук десять вырванных из чужой тетради листов, а потом решила написать правду. Дело в том, что я терпеть не могу прощания навсегда с людьми, которые затронули мою душу. А ты затронул. Я рада, что наш вчерашний вечер прошёл именно так, как прошёл. Эгоистично, но я хочу, чтобы ты запомнил меня страстной и сексуальной хохотушкой, а не ревущей у тебя на груди истеричкой. Прощай, и за всё спасибо. Катя».
Смысл текста не изменился и после второго прочтения.
Записку, твою мать! Она оставила мне записку! Первый класс вторая четверть! Эх, Катя, Катя... С чего ты вообще взяла, что мы с тобой никогда больше не встретимся, глупышка? Ещё как встретимся, и ты мне ответишь за этот детский финт.
На минутку представил, как именно она мне ответит и как будет долго-долго просить прощения, стоя на коленях. Эх! Надо только как-то месяц продержаться, и всё будет.
— Борь, поехали со мной в горы, что ли? Рыбы наловим, — с тоской глянув на свой груженый внедорожник, предложил я домработнику отца.
Не пропадать же добру...
— Поедем, коль не шутишь... Емельянушка, — ехидно ответил он, — Нину только предупрежу.
Ой, ну а почему бы и нет? Ну захотел я назваться для Кати Емельяном — это имя звучит куда загадочнее, чем Эмиль.
Мне вообще много чего необычного хотелось сделать для темноволосой зеленоглазой нимфы. Зацепила она меня чем-то. Причём очень сильно. Я даже позвонил отцу и сказал, что приеду к нему в Россию, чтобы помочь с внедрением и развитием новых услуг в наших медцентрах. И хотя сейчас я уже не был так уверен в том, что Катя его любовница, как в первый день, когда увидел, но расспрашивать о ней предка не стал.
У отца на вилле периодически отдыхали его пассии. Одна даже как-то всё лето жила. И хоть это страшно меня бесило, я о них его никогда не спрашивал. Считал ниже своего достоинства показывать свои настоящие чувства.
