Глава 3. Кабак с дурной славой
Глава 3. Кабак с дурной славой
Щетинин поднял воротник пальто и двинулся по улице. Ночь сгустилась, словно чернила, дождь теперь не моросил, а плевался мелкими, злыми иглами, оседая на коже ледяной росой. Петербург исчез в бездонной тьме, лишь редкие фонари мерцали призрачными огоньками над влажными блестящими камнями, словно последние вздохи умирающего города. В промозглом воздухе висел терпкий запах сырой грязи, машинного масла и загнанных лошадей, словно сама ночь источала усталость и безнадёжность.
Он шагал в сторону ближайшего трактира, где можно было купить бутылку. Гостиному двору сегодня не доверялось: слишком людно, слишком шумно. Лучше что-нибудь попроще. Да и Роман Лихачёв – не тот человек, которому нужен дорогой напиток. Главное – чтобы горячило.
Лихачёва Щетинин знал по старой памяти. Бывший градовой, ещё безусый щенок, кости ломал всякой шпане в тёмных подворотнях, пока однажды ночью чья-то злая воля не сломала его самого. Перелом ноги, казённая койка, волчий билет – и вот уже не бравый страж порядка, а пыльный надзиратель, приписанный к богом забытому участку. От прежней прыти осталась лишь хромота да цепкий взгляд. Он по-прежнему вынюхивал гниль там, где другие отворачивались. Потому и стоило навестить хромого Лихачёва: если в этом проклятом кабаке водится нечисть, он её чуял нутром.
Щетинин размышлял, кто мог бы частенько наведываться в это заведение, кроме Михаила. В таких местах водятся люди, которые не задают вопросов, но всегда знают, кто с кем пил и о чём говорил. Лихачёв мог бы подсказать, кому сунуть рубль, кому налить, а с кем лучше вообще не разговаривать. Если в этом кабаке происходило что-то стоящее внимания, он скажет. Или намекнёт.
Щетинин остановился у небольшого магазина, где за мутным стеклом маячила полка с бутылками. В кармане лежало несколько монет. Достаточно, чтобы купить что-то приличное, но не слишком вызывающее. В такие вечера важно, чтобы разговор шёл легко, без настороженности. Он открыл дверь, перешагнул порог и подумал: что ж, посмотрим, что скажет старый приятель.
Маленькая комната Романа Лихачёва была такой же потрёпанной, как и её хозяин. Грязные обои пожелтели дыма, продавленный диван обещал сон, сравнимый с тюремной койкой, а стол был завален картами и пустыми рюмками. В углу одинокая керосиновая лампа бросала тусклый свет на стену, где висел потертый мундир – память о старых временах.
Роман, хромая, подошёл к столу, покосился на бутылку в руках Щетинина и усмехнулся:
– Вижу, не просто так зашёл. Говори, что стряслось.
Щетинин поставил бутылку на стол, достал два гранёных стакана, налил по первой.
– Кабак «Медная подкова». Что скажешь?
Роман фыркнул, налил ещё, глаза блеснули, как в те ночи, когда он ломал чужие кости. Выпил залпом, крякнул:
– Водку ты носить не разучился. А про кабак… место не самое тихое. Шулера, барыги, шпана всякая. А заправляет там один типец – Владимир Григорев. Скользкий, хитрый, вроде никому особо не мешает, но всегда в тени.
Щетинин молча наблюдал, как Роман ловко крутанул стакан, его взгляд был сосредоточенным, словно он пытался разглядеть что-то на дне не только стакана, но и этой истории.
– Что за дела ведёт?
– Да всё понемногу. Скупка краденого, махинации какие-то. Говорят, иногда помогает людям спрятаться, если хорошо заплатят. И, главное, за ним ничего толком не числится. Всё с чужих рук делает. Нюх у него звериный – чувствует, когда пора смываться.
